Кровавая регата

Камил шел по берегу с удочкой, прижимая к себе сверток с наживкой и едой. Он торопился. Надо успеть до прилива. Парень привычно отсчитал девять длинных кривоватых шестов, торчащих из влажного дна, и направился к самому высокому, десятому, дальше всех вынесенному в море. Он залез на неудобную, но привычную перекладину, повесил сверток, вздохнул и посмотрел на солнце. Придется провести здесь пару часов, пока не начнется отлив. На берегу макрель уже никто не ловил, потому что она ушла в глубь залива, но здесь, на родовом шесте его семьи, еще можно было попытать удачу.

Вскоре уровень моря повысился настолько, что Камилу, сидевшему на перекладине, приходилось вставать на ноги, чтобы его не залила крупная одиночная волна.

Ему повезло. В камни, заросшие водорослями, зашла рыба. Камил принялся ловить ее. Он привычно работал удочкой, каждые несколько секунд поднимал голову и посматривал на море, чтобы не прозевать очередную волну.

Вдоль берега шел ржавый сейнер. Камил всмотрелся, сплюнул и покачал головой. Ходят здесь всякие корейцы, китайцы, кенийцы. Совсем страх потеряли! И отогнать их некому.

Парень поймал несколько крупных рыбин, а потом клев вдруг прекратился. Камил схватился за шест, низко наклонился, всмотрелся в покрытую рябью воду.

Рыб что-то испугало. Темные юркие тени, вспыхивая в глубине серебристыми боками, бросились в разные стороны. Акула! Принесло же ее!

Камил выругался. Теперь придется ждать, пока макрель вернется обратно. Он закрепил удочку на шесте, развязал сверток, вытащил кусок вяленого мяса, хлеб, принялся меланхолично жевать и высматривать акулу.

Она, крупная и темная, повисла под гребнем волны и плыла прямо на шест. Хищник инстинктивно использовал набегавшую волну, чтобы забраться как можно дальше на мелководье.

Камил замер с куском мяса в руке. Ему стало немного не по себе. А вдруг сейчас эта гадина, проплывая мимо, выпрыгнет из воды и щелкнет челюстями? Она легко может достать до его ног.

Камил вздрогнул, забыл про мясо, смотрел на темный силуэт, стремительно приближающийся к нему. Акула резко вынырнула на поверхность. Камил судорожно схватился за шест, готовый взлететь на самую его макушку.

Тут в метре от шеста из воды появилась голова человека в водолазной маске. Он глянул на оцепеневшего парня и поманил его к себе.

Камил в ужасе замотал головой.

Тогда аквалангист погрузился в воду, схватился за шест и резко дернул его несколько раз из стороны в сторону. Камил, совершенно не ожидавший подобного, полетел в море. Он даже не успел закричать. Аквалангист быстро поднырнул под него и схватил за ноги.

От борта сейнера отвалила лодка и на полном ходу пошла к берегу.

Целый день весь рыбацкий поселок косился в сторону кенийского «рыбака», нахально бросившего якорь в миле от берега. Мужчины собрались кучками на холме за складом, с которого открывался отличный вид на прибрежные воды. Они плевались и громко выражали свое возмущение, наблюдали за тем, как сейнер спокойно забросил трал и начал ловить макрель, зашедшую в бухту.

Приход американского корабля вызвал оживление. Все ожидали, что кенийский сейнер будет арестован или, по крайней мере, выставлен в нейтральные воды. Но этого не случилось. Люди со сторожевика осмотрели рыбацкое судно. Затем он ушел на северо-восток, чем вызвал новую бурю проклятий и возмущений у местных рыбаков.

Сейнер снялся с якоря, отошел в море и принялся тралить.

В толпе появилось оружие. Горячие чернокожие парни крутились на пригорке, ругались, вскидывали автоматы и направляли их на сейнер, кажущийся маленьким и неподвижным.

Вагид стоял в стороне от них, опирался на трость, вырезанную из дерева, внимательно наблюдал за морем и не вмешивался в разговоры.

В толпе кто-то не выдержал и выстрелил сначала одиночным, а потом и очередью. Вслед за ним открыли огонь остальные. Град гильз посыпался на песок. Их сразу начали искать и подхватывать вездесущие мальчишки. Стрелки быстро опустошили свои магазины.

Вагид покачал головой и вздохнул.

«Дураки. Отсюда, с пригорка, даже не было видно фонтанчиков от пуль, падающих в море».

Сейнер не изменил курс, продолжал тянуть за собой длинные тросы, погруженные в море. Скорей всего, люди на судне, занятые работой, даже не заметили, что подверглись интенсивному обстрелу.

К Вагиду подошел его сосед, высокий худой Максуд.

– Жаль, что у нас нет пушки или ДШК! – сокрушенно пробормотал он.

– Самолет был бы еще лучше! – Вагид пожал плечами. – С бомбой. Ты сел бы в кабину и сам сбросил бы ее на головы тупых кенийцев, которые хозяйничают возле наших берегов. Ведь так?

Максуд покачал головой, сплюнул под ноги и ничего не ответил.

– Зачем мечтать о том, чего у нас никогда не будет и что нам совсем не нужно? – сказал Вагид. – Ты видел Камила?

– Нет. – Максуд вздохнул. – А что же нам тогда делать? Я не могу спокойно смотреть вот на этих!.. – Он ткнул пальцем в направлении сейнера.

– Ну, во всяком случае, не стоит попусту тратить патроны. Все равно отсюда никуда не попадешь.

– Да это понятно! Парни стреляют просто от злости. Слушай, Вагид, а давай мы их действительно напугаем.