Кровавая ротация

— А вы сами его нашли? — спросила Таня.

— Мы его нашли, но достать его оттуда, где он сейчас находится, будет трудно, — ответил отец.

— Ничего, я достану, — тихо произнес Сквозняк.

Татьяна с любопытством посмотрела на татуированного мужчину с суровым выражением лица.

— Папа, а чего ты нам своего гостя не представил? — спросила она.

— А это не гость, это хозяин квартиры, — ответил отец, — Сквозняк. А это моя дочь Татьяна и жена убитого звукооператора Игоря Света.

Сквозняк легонько пожал обеим руки в знак знакомства, присел за стол. Татьяна подскочила с места и поняв, что мужики голодны стала жарить яичницу с ветчиной.

— Кофе будете? — спросила Татьяна, пока жарилась яичница. — Или потом?

— Не откажусь, — ответил Сквозняк и отец тоже кивнул.

Таня сделала кофе, отец отпил из чашки и сказал:

— Тут у нас новости для вас есть интересные…

Только он сказал это как раздался звонок в дверь.

— Кто это? — насторожился Сквозняк и в руках его моментально оказался пистолет.

— Это наверное к нам, — робко пояснила Татьяна, — уж извините, что их к вам пригласили, но больше некуда приглашать.

— Кого это вы сюда наприглашали? — недовольно спросил Сквозняк. — Вы что тут мне вечер выпускников решили устроить в моей квартире?

— Нет, это другое, — ответила Татьяна.

— Пойдем посмотрим на это другое, — сказал Сквозняк.

Он первый вышел в коридор и на черно-белом мониторе видеоглазка увидел у дверей своей квартиры парня без ног в инвалидной коляске с медалями на груди, еще одного у него за спиной — огромного роста громилу и тоже с медалями, а третьего с видеокамерой на плече.

— Что еще за инвалидная команда? — спросил Сквозняк.

— Папа, а ты их не узнаешь? — спросила Татьяна у отца, который тоже стоял рядом вооруженный пистолетом.

Отец вгляделся и сказал неуверенно:

— Заяц что ли? Не может быть? Как он здесь? Нет, точно он, а позади Муромец. Это же мои морские пехотинцы с которыми я в Чечне воевал! Это ты, Татьяна, их нашла?

— Мы со Светой их разыскали, — не без гордости пояснила Татьяна, — по блокнотику Саши всех вызвонили и они когда узнали в чем дело, то сразу же приехали.

— А этот с камерой? — с подозрением спросил Сквозняк.

— Это наш знакомый журналист, — пояснила Татьяна, — его Семен зовут, он брал у нас интервью возле кафе. Мы ему все рассказали, что с нами случилось и он сам нам предложил делать этот материал.

— Ну и что вообще? — спросил Сквозняк, который никак не мог взять в толк зачем понадобилось разыскивать сослуживцев Краба. — Какой толк во всем этом?

— Сейчас папа расскажет как все было на самом деле тогда, в том бою в Чечне, а ребята это подтвердят, — сказала Татьяна, — а уже вечером материал выйдет в эфир! И все узнают, что ты никакой не преступник, а наоборот, пострадал за правду!

— А что это кому-то интересно? — с сомнением спросил Сквозняк. — Что-то я никак не могу понять…

— Это всем интересно!!! — в два голоса воскликнули Татьяна и Света, которые потратили полночи на организацию этой видеосъемки. — Телевизору народ верит и это будет наш ответ лживой речи Петровского в которой он вылил ушат помоев на Краба и на всю морскую пехоту!!!

— Мы нашли человека из военной прокуратуры, который тоже даст интервью какой негодяй был на самом деле полковник Собакин, — с гордостью сказала Татьяна, — между прочим, мой этот человек из военной прокуратуры мой поклонник, — не без гордости добавила она.

— Тогда открывайте, — махнул рукой Сквозняк и засунул пистолет за пояс, — ладно уж пусть тут состоится вечер встречи боевых друзей. И можно накатить по рюмашечке по этому поводу…

****

Вечером Петровский смотрел телевизор, где в передаче какого-то журналиста по имени Семен от его «правдивого», данного вчера интервью, два героя Чеченской войны, морские пехотинцы и бывшие подчиненные Краба, не оставили и камня на камне. Они рассказывали как их командир вытаскивал раненых бойцов из-под шквального огня, не жалея себя, как относился к матросам по-отечески, как учил их выживать на войне и не быть убитыми.

Петровский сидел в кресле и от злости с хрустом кусал холеные ногти на пальцах. Вдобавок еще выступил военный прокурор, который в свое время судил полковника Собакина и сказал, что юридически он сам, конечно, не оправдывает Татьяниного отца за то что тот переломал ребра полковнику, а вот как человек и военный он Краба очень даже понимает, и сам на его месте поступил бы точно так же, как Краб. В заключение выступил неназванный «представитель криминальных кругов», лицо которого было затемнено и поведал, что Краб никогда ни к какой группировке не примыкал, в уголовных авторитетах не ходил.

— Да, в натуре, на зоне у Краба авторитет был, — добавил в конце представитель криминальных кругов, — потому что он настоящий мужик, а ни какой-нибудь бздун.

Слово «бздун» из интервью не вырезали и не «запикали», оттого Петровский, естественно, отнес его к своей персоне. Он был зол как никогда!