Кровавое копье

— Нужно было убить Мэллоя, когда он гонялся за Фарреллом!

— Его поезд уже отошел от станции, Дэвид. Хочешь, чтобы я его упустила?

Карлайл умолк и подсчитал в уме, во сколько обойдется умиротворение Луки Бартоли. Наконец он сказал:

— Ладно. Сможешь ликвидировать Мэллоя сегодня — сеть твоя.

Берлин, Германия

Лето 1935 года

Отто Ран больше десяти лет брался за какую угодно работу, лишь бы выкроить денег на пару месяцев для своих исследований за границей. Несколько лет он в буквальном смысле крал у жизни часы для того, чтобы писать свою книгу. И вдруг произошло чудо. Он мог жить обеспеченно, не стесняясь в средствах. Ему выделили деньги, необходимые для продолжения исследований, для покупки любой необходимой литературы, ему гарантировали доступ к любой библиотеке Европы. Ему обещали кабинет и секретаря и даже помощников, которых он мог послать за нужной книжкой, распорядиться составить реферат или приготовить чашку кофе! А самое лучшее — то, что он не должен был ни от кого получать приказы. Гиммлер гарантировал ему полную автономию. «Какой писатель, — думал Ран, — устоял бы перед таким предложением?»

Через три недели после беседы с Гиммлером Отто обосновался в Берлине. Каждый день он несколько часов проводил в своем кабинете. Если хотел — уходил раньше или приходил позже. Порой он встречался с сотрудниками гражданских служб СС и изумлялся тому, что многие из них заговаривали с ним о его работе. Как оказалось, все ее прочли. Вскоре выяснилось, что Гиммлер подарил экземпляры книги Рана всем сотрудникам.

Как-то утром, когда Отто занимался составлением плана для нового проекта — изучения истории главных аристократических родов Европы, — он услышал в приемной знакомый голос.

— Хочу узнать, нельзя ли повидать доктора Рана. Буквально несколько минут.

Секретарша ответила, что не уверена.

— Обычно доктор Ран не любит, чтобы его беспокоили.

Ран улыбнулся. Его секретарше было всего двадцать лет, но, несмотря на молодость, отважная девушка старалась оберегать его от любых помех в работе. Ран открыл дверь кабинета и увидел в приемной Дитера Бахмана в форме штурмбаннфюрера СС. Бахман прибавил в весе несколько фунтов, немного ссутулился. Его лицо казалось необычайно бледным.

— Дитер? — проговорил Ран, не пытаясь скрыть удивление, и чуть насмешливо улыбнулся.

— Отто, друг мой! — радостно вскричал Бахман, и его глаза озарились восторгом. Он вел себя так, словно между ними ничего не произошло. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я явился вот так, без звонка. Я просто не мог дождаться дня, когда наши пути вновь пересекутся! Мне так хотелось сказать тебе о том, как я рад, что ты теперь трудишься в штате рейхсфюрера!

— Благодарю, — ответил Ран.

Он пока не понимал, как себя вести с Бахманом. Плохо верилось в эти дружеские улыбки и радостные восклицания.

Дитер подошел к нему, они обменялись рукопожатием.

— Сколько лет, сколько зим! Я так рад видеть тебя, друг мой! Я пришел в неудачное время? Так хотелось бы пару минут поговорить.

— Конечно, — кивнул Отто. — Проходи.

Дверь кабинета закрылась, но и здесь Бахман продолжал вести себя с таким же восторженным энтузиазмом, что обескуражило Рана и вызвало у него любопытство.

— Я сообщил Эльзе, что ты здесь! Она точно так же, как я, радуется, что тебе повезло, Отто!

— Как поживает Эльза? Надеюсь, она в добром здравии?

— Материнство сделало из нее новую женщину!

— Хочешь сказать, что у вас родился ребенок?

На миг Рана охватили испуг и чувство обреченности. Но разве он мог предполагать, что ее судьба сложится иначе? Ведь прошло три года! Естественно, жизнь Эльзы изменилась!

— Самая красивая девочка на свете!

— Это чудесно, Дитер! — Ран попытался улыбнуться, но улыбка получилась кислой. — Я так рад за вас обоих!

— Материнство изменяет женщин, Отто. Для Эльзы это стало… это стало для нее всем на свете! Я бы сказал, что она впервые за все время нашего супружества по-настоящему счастлива.

Для Рана это был неожиданный, но вместе с тем милосердный удар. Теперь Эльза целиком и полностью принадлежала Бахману. У Отто не было ничего, чем он мог бы удержать ее, уговорить ее передумать. Вот зачем Бахман явился к нему. Вот почему он так радостно улыбался! Он хотел дать понять Рану, что победил!

— Как я вижу, — произнес Отто, глядя на своего старого знакомого с вымученной улыбкой, — отцовство тебя тоже изменило.

— Что ж, появились новые приоритеты. Да что я такое говорю? Приоритеты… Сара — это мое сокровище, мой клад, мой Святой Грааль, свет моей жизни!

— Скажи мне вот что… — проговорил Ран, чувствуя себя в высшей степени неловко. Нужно было срочно переменить тему разговора, иначе, как ему казалось, он может попросту упасть в обморок. — Ты… Это не ты порекомендовал Гиммлеру мою книгу?

— Мне известно, что твоя книга произвела на Гиммлера очень большое впечатление, Отто.

— Он сам мне так и сказал, но я не об этом тебя спросил.

Не переставая улыбаться, но все же немного натянуто Бахман ответил: