Кровавые кости

– Но ведь сила стать Мастером Вампиров не могла не быть у вас с самого начала. Ее никто дать не может.

Он улыбнулся, но грустно.

– Теперь я это знаю, но тогда я думал, что лишь она может спасти меня от целой вечности, полной...

Он не договорил и погрузился в воду, оставив на поверхности только черные локоны. Потом сел, громко выдохнув и смаргивая с глаз пену. Вода стекала с черных густых ресниц. Он провел руками по волосам, расправляя их по плечам.

– У вас не было таких длинных волос, когда мы познакомились.

– Мне казалось, что вы предпочитаете мужчин с длинными волосами.

– А как они могут расти, если вы мертвы?

– Вот вопрос, над которым вы можете подумать, – сказал он, снова расправил волосы, отжимая их концы. Потом протянул руку за полотенцем.

Я поднялась на ноги.

– Оставляю вас, чтобы вы могли одеться.

– Джейсон и Ларри вернулись? – спросил он.

– Нет.

– Тогда я не буду одеваться.

Он встал, обматывая себя полотенцем. Мелькнул голый бок, по нему стекала вода. Полотенце появилось в поле зрения как раз вовремя. Я убежала.

30

Я свернулась в кресле, самом далеком от двери в спальню. Но смотрела на дверь. Черт возьми, я хотела сбежать из номера, но зачем? Это же не Жан-Клоду я не доверяю, это я не доверяю себе. Твою мать!

Я потрогала пистолет в кармане халата. Гладкий, твердый, внушающий уверенность, но сейчас он вряд ли мне поможет. Насилие – с этим я легко разбираюсь. Желание порождает куда больше проблем.

Я честно не хотела с ним спать, но где-то в глубине души надеялась еще раз глянуть на обнаженное тело. Наверное, на длинную плавную линию обнаженных бедер. Или... Я прижала ладони к глазам, будто этим могла убрать образ из головы.

– Ma petite?

Его голос звучал уже не из ванной. Ближе.

Я не хотела смотреть, будто как сказала бы бабуля Блейк, ослепнуть боялась. Я чувствовала, что Жан-Клод стоит передо мной. Ощущала движение воздуха. И я стала опускать руки по миллиметру. Он стоял передо мной на коленях, обернутый в белое махровое полотенце.

Я опустила руки на колени. На его коже еще блестели капельки воды. Волосы он расчесал, но они остались мокрыми, шелковисто-черными, и лицо у него было проще, не такое ухоженное. Глаза казались синей, когда их не обрамляли волосы.

Он положил руки на подлокотники моего кресла и приподнялся. Его губы коснулись моих в легком, почти целомудренном поцелуе. Он отодвинулся от меня, отпустив кресло.

У меня сердце билось в горле, и не от страха. Жан-Клод коснулся моих рук, приподнял их. Положил на свои голые плечи. Кожа была теплой, гладкой, мокрой. Он держал меня за запястья – очень легко, чуть-чуть. Я могла бы в любой момент освободиться. Он повел мои руки вниз по своему телу.

Я высвободилась. Он ничего не сказал, ничего не сделал. Только стоял на коленях и смотрел. Ждал. Я видела, как бьется жилка у него на шее, и мне хотелось до нее дотронуться.

Скользнув руками по его плечам, я придвинулась лицом к нему. Он стал приближаться для поцелуя, но я ладонью скользнула по линии его лица, отворачивая его голову. Губами я коснулась его шеи и провела ими вниз, пока не почувствовала под языком биение пульса. Вкус воды, чистой кожи, парфюмированного мыла.

Я соскользнула с кресла, оказавшись на коленях перед Жан-Клодом. Он был выше, но ненамного. Я слизнула воду с его груди и позволила себе то, что мне уже давно хотелось сделать, – коснулась языком его соска, и он вздрогнул всем телом.

Я слизывала воду с его груди, а руки завела по талии на влажное закругление спины.

Он развязал пояс моего халата, и я не сопротивлялась. Я позволила его рукам скользнуть под халат, вокруг талии, и только футболка отделяла его плоть от моей. Он провел руками мне по бокам, играя пальцами на ребрах. Пистолет оттягивал ткань халата и мешал.

Я подняла к нему лицо. Его руки скользнули мне за спину, прижимая к длинной влажной линии его тела. Полотенце опасно болталось.

Губы Жан-Клода скользили по моим губам, поцелуй начал становиться горячее, тверже, почти до боли. Его руки сомкнулись у меня за плечами. Мои руки скользнули вниз по его телу, до полотенца, и оказалось, что оно уже размоталось. У меня под пальцами круглилась гладкость ягодиц. Только прижатие наших тел еще удерживало на месте это полотенце.

Он впивался мне в губы, и вдруг это стало резко. Больно. Я отдернулась и ощутила вкус крови.

Жан-Клод отпустил меня. Он сел на пятки, полотенце собралось на коленях.

– Простите меня, ma petite. Я увлекся.

Я коснулась губы и отняла руку с пятнышком крови.

– Вы меня укусили!

Он кивнул:

– Я искренне об этом сожалею.

– Да уж, могу себе представить!

– Не обрушивайте на меня праведный гнев, ma petite. Вы наконец-то признались перед собой и передо мной, как вас влечет мое тело.

– Ладно, я вас хочу. Довольны?

– Почти, – ответил он, и что-то мелькнуло в его глазах. Что-то темное, засасывающее и более древнее, чем могло бы быть. – Я могу предложить вам мое смертное тело и более того, ma petite. Между нами может быть такое, чего никогда не сможет предложить вам любовник-человек.

– И каждый раз я буду терять капельку крови?

– Это был несчастный случай, – сказал он.