Кровавые кости

Вампирша слегка сжала пальцы, и лицо девушки исказилось от боли, но она не издала ни звука.

– Они пришли сюда добровольно, и они в дееспособном возрасте, – сказал Янош.

– И что теперь будет? – спросила я.

– Айви, пристегни вот эту к той цепи. – Янош показал на кольца с меховой подкладкой слева от двери.

Айви и Брюс подхватили девушку, подняли на ноги и потащили к стене.

– Поерни ее спиной к комнате, пожалуйста.

Я шагнула к Жан-Клоду и прошептала, хотя и знала, что меня все равно услышат:

– Мне это не нравится.

– Мне тоже, ma petite.

– Мы можем этому помешать, не нарушая перемирия?

– Если они не причинят нам вреда непосредственно – нет.

– Что будет, если я нарушу перемирие?

– Нас скорее всего убьют.

В комнате пять вампиров, и три из них старше Жан-Клода. Мы наверняка погибнем. Черт!

Блондинка отбивалась и рыдала, пытаясь вырвать руки, пока вампиры приковывали ее к стене. Она тянула руки с такой силой, что, если бы не мех, ободрала бы себе запястья.

Из боковой двери в комнату вышла женщина. Высокая, выше Жан-Клода. Кожа цвета кофе с двойной порцией сливок. Темные волосы спадают до пояса прямыми тонкими прядями. Черное кожаное бикини, оставлявшее очень мало простора воображению. Женщина вошла широким шагом, на каблуках, очень по-человечески. Но она не была человеком.

– Кисса! – сказал Жан-Клод. – Ты все еще при Серефине? – Он был удивлен.

– Не всем так везет, как тебе.

Голос женщины был медовой густоты. В воздухе запахло пряностями, и я поняла, что это либо ее духи, либо иллюзия.

Лицо с высокими скулами было без косметики, и все же она была красива – хотя я подумала, на что бы она была похожа, если бы не затмевала мне разум. Потому что ни один человек не мог бы излучать такую первобытную сексуальность, которая висела вокруг Киссы облаком.

– Мне жаль, что ты здесь, Кисса.

Она улыбнулась:

– Не жалей меня, Жан-Клод. Серефина обещала отдать мне тебя до того, как Янош изуродует твое прекрасное тело.

Шесть вампиров, четверо из них старше Жан-Клода. Шансы менялись не в нашу сторону.

– Вторую девицу приковать вон там, – показал Янош на такие же кольца справа от двери.

Девушка замотала головой:

– Не выйдет.

Она отказалась идти и отбивалась лучше, чем блондинка. Она бросилась на пол и каждый дюйм использовала не чтобы сопротивляться, а просто не идти.

Две вампирши возрастом в несколько столетий, такие мощные, что у меня от их силы зубы ныли, должны были поднять ее за руки и за ноги и отнести к стене. Наконец она закричала – громко, прерывисто и зло. Темноволосая вампирша прижала ее к стене, а другая приковала..

– Не могу я смотреть, ничего не делая, – сказал Ларри. Он стоял рядом со мной; может быть, он не знал, что вампиры услышат его шепот.

Но это было не важно.

– И я тоже.

Ладно, пусть нас убьют, но мы прихватим с собой сколько сможем.

Жан-Клод обернулся, будто учуял, что мы тянемся к оружию.

– Ma petite, мсье Киркланд, не доставайте оружие. Они следуют закону. Эти женщины пришли их развлечь. Они не будут убиты.

– Вы уверены? – спросила я.

Он помрачнел.

– Я ни в чем уже не уверен, но я думаю, они сдержат слово. Женщины перепуганы и слегка побиты, но вреда им не причинили.

– А это не вред? – спросил Ларри. Он был готов выйти из себя, и его трудно упрекнуть.

Ответила я:

– У вампиров очень оригинальное понятие о том, что такое вред. Правда, Жан-Клод?

Он спокойно встретил мой взгляд:

– Я вижу в ваших глазах обвинение, ma petite, но не забывайте, что это вы меня просили вас сюда привести. В этой конкретной проблеме меня обвинять не стоит.

– Неужто наше развлечение так скучно? – спросил Янош.

– Мы обсуждаем, убить вас сейчас или потом, – ответила я.

Янош разразился низким смешком.

– Прошу тебя, Анита, нарушь перемирие. Мне так хочется. найти повод попробовать на тебе свои новинки! Мне кажется, что тебя придется ломать долго – хотя иногда бахвалы ломаются первыми.

– Я не бахвалюсь, Янош, я говорю правду.

– И она верит в то, что говорит, – подтвердила Кисса.

– Да, есть в ней эта волнующая нотка правдивости, – сказал Янош. – Это самое вкусное.

Белокурая Лайза перестала биться в цепях. Она обвисла, забывшись в рыданиях. Вторая девушка, которую тоже приковали, стояла неподвижно, только руки у нее начали мелко дрожать. Она стиснула кулаки, но не могла остановить дрожь.

– Эти женщины пришли в поисках приключений. За свои деньги они получат, что хотели, – сказал Янош.

Две вампирши открыли панели в черных стенах, и каждая достала длинный свернутый кнут. Девушки этого не видели. К счастью.

Я не могла стоять и смотреть, не могла. Что-то во мне погибло бы навсегда, и пусть лучше погибну я сама. Я хотя бы паду в бою и прихвачу с собой сколько смогу врагов. Это лучше, чем ничего. Но до того, как мы все совершим самоубийство, я попробую поговорить.

– Если вы не пытаетесь заставить нас нарушить перемирие, какого тогда черта вы хотите?

– Хотим? – спросил Янош. – Хотим? Как сказать, Анита. Многого хотим.

Меня раздражало, как он произносит мое имя – полунасмешливо-полуинтимно, как будто мы друзья или близкие враги.

– Чего хотите вы, Янош?