Кровавые крылья

— Знаешь, что самое смешное? — внезапно не удержалась она. — То, что боги нисколько не страдают от того, что люди в них не верят. Даже напротив: это развязывает им руки. Потому что боги, как ты, думаю, понимаешь — отнюдь не всеблагие сущности, коих более всего заботит благоденствие человеческой расы.

Ноэдес напряженно моргнул и на мгновение уронил тяжелую голову на грудь.

— Прости, что ты сказала? Кажется, меня вырубает. Что-то про сущности и благо… благо-что-то-там…

Ну и славно. Эркиаль одарила его очередной лучезарной улыбкой живого божества:

— Тебе приснилось. Пригрезилось. Это все каннабис. Я всего лишь жаловалась на жару.

— А тебя, похоже, не берет? — с изумлением осознал он.

Понятное дело, что нет. Однако Эркиаль сочла благоразумным не вдаваться в этот вопрос и беззастенчиво сменила тему:

— Кажется, нам пора в койку.

Рыжий галл покорно кивнул и попытался встать на ноги. И потерпел в этом начинании самый жестокий крах.

— Ты не могла бы мне… пособить… добраться до постели? — уже с трудом ворочая языком, попросил он.

По сути, все, что выходило за пределы гостиной, заодно выходило и за пределы стандартных обязанностей гастролирующей гетеры. Вот только гетерой Эркиаль вовсе не была. И интересовали ее никак не деньги.

Она и человеком-то не была…

Размякшая туша Ноэдеса оказалась довольно увесистой. Надо думать, всемирная слава и сопутствующий ей достаток не пошли ему, в этом отношении, на пользу, и его гордые предки кельты, по меньшей мере, жестоко высмеяли бы его за несходящийся на талии пояс. Но хрупкая Эркиаль справилась с задачей без труда — сложнее было притворяться, что ей ужасно тяжело. Хотя донимавшая ее жара успешно добавляла лицедейству правдоподобия.

Отдуваясь, Эркиаль уронила полубесчувственное тело на гладко застеленное нежно-бежевым шелком ложе. Через пару часов этот шелк будет темно-багровым… Вздохнув, она принялась за работу. С самим донором можно не утруждаться — в таком состоянии он все равно никуда не сбежит. А вот посторонних ей здесь точно не нужно. Эркиаль старательно заперла тяжелую дверь спальной, наложив при этом блокирующие заклинания на все замки. Затем проделала то же самое с огромными пуленепробиваемыми окнами и опустила пониже плотные парчовые шторы, зачаровав их после этого тяжестью тысячи гор. Аккуратно перерезала проводку, зондировала комнату на предмет сигнализации, скрытых переговорных устройств и оружия, на время погрузившись в транс наблюдателя. Методично дезинтегрировала все обнаруженное. Чисто. Можно переходить к основной части программы.

Правда, как раз с этим назревала поначалу казавшаяся неочевидной проблема: галл бессовестно храпел. Эркиаль, уже не осторожничая, развязала пояс его кожаного килта, и тяжелая ткань сама соскользнула с бедер. Ноэдес что-то сонно промычал и картинно раскинулся, точно морская звезда. Мгновение полюбовавшись открывшимся благодатным зрелищем, Эркиаль зачерпнула из широкой фарфоровой чашки пригоршню чистого миндального масла, примешав к нему несколько капель сандала и жасмина, щедро умастила собственные обнаженные соски, и, оседлав свою добычу, принялась поглаживать и покусывать, растирать и теребить, щекотать своим острым змеиным язычком, пританцовывать бедрами, скользить по татуированной коже скальда напряженными сосками, пришпоривать пятками и дразнить запахами плоти вперемешку с афродизиаками.

Субъект не реагировал. Эркиаль сделалась еще настойчивей, пустив в ход уже не только зубы, но и острые коготки, кубики льда, расплавленный воск и, в конце концов, банальный нашатырь.

— Эй! Забодай тебя Небесный Бык! Да ты очнешься или нет?

Тщетно. Пьяный галл оставался бесчувственным бревном. Такого поворота событий Эркиаль точно не предвидела. Все ее старания, все ее искусство и бесспорная привлекательность оказались не востребованы! Из глотки скальда не вырывалось ничего, кроме зычного храпа. В отчаянии, Эркиаль принялась безжалостно хлестать его по щекам — позвать на помощь он все равно уже не сможет, звукоизоляция здесь отменная, они с Гиальтару об этом заранее побеспокоились, а взломать зачарованную дверь его охрана не сумеет. Ноэдес сонно отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи, и только глубже зарылся головой в подушки.

Эркиаль захотелось просто свернуть ему шею, зарезать, как тупую скотину, коей он, безусловно, и являлся. Она еще никогда по-настоящему не сталкивалась с малопонятным ей феноменом опьянения и представить себе не могла, что у короткоживущих оно может принимать такие катастрофические формы. Сами ламашты не пьянеют вовсе: их повышенный метаболизм позволяет моментально расщеплять молекулу спирта, начисто нейтрализуя токсины. С каннабисом примерно так же. Для нее он — не более, чем странное благовоние. Не в ее вкусе, но, ради поддержания образа, можно и потерпеть. Да и серьезного опыта соблазнения человека у нее пока тоже не было. Праматерь, чего ради они убивают себя этими веществами, если и без того живут недолго? Скудоумная раса…