Кровавые тени

— Нет, — твердо сказал Лаиш. — Я хочу видеть тебя, mon ange. Хочу видеть твое лицо, когда буду пробовать сладкое лоно. И я хочу, чтобы ты наблюдала — так твое наслаждение только усилится. Также твои страхи частично развеются, потому что ты будешь точно видеть мои действия и сможешь их контролировать.

— Но… но… — Я не знала, хочу ли наблюдать за ним. Лаиш отвлек меня от мыслей, успокаивающе проведя рукой по бедру.

— Мы начнем с простого поцелуя, — напомнил он. — Тебе даже не придется снимать трусики.

— Да, верно… — И сделала глубокий вдох. Я справлюсь. Я должна. — Хорошо, — сказала я, разводя ноги, хотя это далось мне тяжелее всего на свете. — Просто поцелуй.

— Хорошо, — Лаиш посмотрел на меня и погладил внутреннюю сторону бедра. — Всего лишь поцелуй.

Глава 27

Лаиш

Как я мог объяснить охватившие меня эмоции, когда Гвендолин наконец раздвинула для меня свои бедра? Когда она наконец настолько доверилась мне, что раскрылась и позволила доставить удовольствие? Яростное стремление защитить её охватило меня, желание заслужить доверие, которое она мне оказала. И в то же время восхищался её мужеством — я осознавал, насколько это не легко для нее. И солгал бы, если бы не признался, насколько сильно прилила кровь к члену, когда она наконец раскрылась передо мной.

Маленькие белые трусики, которые я ранее выложил для нее, невесомым кружевом едва прикрывали припухший венерин холмик. Я уже видел, как от влаги тонкий белый материал становится прочти прозрачным. Он отвлекающе эротично облепил внешние губки.

— Боги, mon ange, — пробормотал я, проведя пальцем по четко очерченной расщелине. — Взгляни, как ты уже промокла. Насколько сильно твое влагалище жаждет, чтобы его поцеловали.

— Лаиш… — задыхаясь, протестовала она. Подняв голову, я увидел, что её щеки пылали, а зеленые глаза блестели в свете камина. Очевидно, она всё ещё сомневалась, позволять мне делать это или нет. Но все хорошо, я полон решимости завоевать полностью её доверие. И ради этого буду действовать медленно, так медленно, как ей нужно.

— Всё хорошо, mon ange, — заверил я Гвен, целуя внутреннюю поверхность бедра, от чего она вздрогнула.

— Нет, не хорошо. Я не знаю… почему я такая…

— Влажная? Возбужденная? — предположил я вполголоса. — Возможно, потому что твое тело готово к тому, с чем разум ещё не смирился.

— Возможно, — прошептала она, прикусив губу. — Но мне всё равно неловко.

— Ты прекрасна, — тихо поправил я её. — Я знал, что эти трусики будут отлично на тебе смотреться, особенно когда складочки намокнут. Мне нравится, что они так прозрачны… я вижу, как раздвигаются половые губки, и твой маленький клитор набухает от желания.

— Богиня! — Её щеки покраснели сильнее, но по участившемуся дыханию и тому, как усилился сладкий женственный аромат, я понял, что мои слова её возбуждали. Хоть Гвен и не желала признаваться, но мои грязные разговоры очень сильно её на нее действовали. И мне тоже это нравилось. Нравилось в недвусмысленных выражениях рассказывать, насколько прекрасным я нахожу её соблазнительное тело и что именно хочу с ним сделать.

— Могу я сейчас поцеловать тебя? — спросил я, смотря на нее сверху вниз. — Могу я доставить тебе удовольствие своим ртом, Гвендолин?

— Я… Наверное. Да. — Она кивнула, в её глазах читались страх и нетерпение.

— Спасибо, — пробормотал я. Осознавая, чего она от меня ждет, — думала, что я сразу же поцелую её складочки прямо через тонкие прозрачные трусики. Но таким прямым напором её не возбудишь. Кроме того, мне нравилось противоречить её ожиданиям.

Начав с левого колена, я медленно и не спеша провел языком вверх по внутренней поверхности её бедра. Именно так я вылизал её дочиста, после того как довел до оргазма прошлой ночью, и мне хотелось напомнить ей об этом, напомнить, насколько я буду нежным и внимательным.

Гвен тихо застонала, я почувствовал, как постепенно напряжение покидает её бедра, и она раскрылась мне ещё больше.

— Правильно, — пробормотал я, нежно целуя ее в паховую складку. — Откройся для меня, Гвендолин. Позволь себе расслабиться — я никогда не причиню тебе вреда.

— Лаиш… — прошептала она и погладила меня по щеке, когда я начал ласкать другое её бедро. Я уткнулся носом в её руку, нежно поцеловав в ладонь. Боги, она была так прекрасна, так нежна. Я не представлял себе другого места в мире, где предпочел бы находиться, кроме как стоять сейчас перед ней на коленях, лаская языком.

Наконец, некоторое время целуя и облизывая её бедра, я понял, что она готова. Гвен нетерпеливо ерзала на диване, её складочки оказались настолько влажными, что смог увидеть созревшую ягодку клитора, явно умоляющем о внимании. Я знал, насколько она там чувствительна, слишком чувствительна для прямого контакта с чем-то таким грубым как рука или палец. Но губы и язык намного нежнее, так что она вполне выдержит мое оральное внимание к её нежной плоти.

— Я сейчас поцелую тебя, Гвендолин, по-настоящему поцелую, — тихо пробормотал я. — Посмотри на меня. Смотри, как я целую твой сладкий маленький клитор.

— Лаиш…