Кровавый круг

Натан постоял в нерешительности, а потом толкнул дверь и оказался в большом зале с алебастровыми стенами и благородным убранством. На стенах висели творения современных художников: черно-белая фотография пальца, проткнутого булавкой, плазменный видеоэкран, который выдавал постоянно повторяющееся изображение выбившейся из сил женщины, сидящей на куче животных скелетов и яростно обгладывающей кости. Остальные произведения были символическими и абстрактными. Все это как-то странно действовало на воображение. Буйство неясных и органических предметов напоминало одновременно умерщвление, неприятие самой жизни и возрождение, возвращение к другому — жестокому и волнующему — существованию, словно теплое сердце, только что вырванное из груди… Посередине комнаты стояли два полудивана, обшитые алым фетром и разделенные бетонным столом, на котором лежала фотография в стеклянной рамке. Мужчина и женщина, идущие по лесу… Казарес с супругой?

Комната никак не соответствовала представлениям Натана о психиатре. Что это за человек? И где же он?

Натан обошел весь дом, кабинет, спальни, просторную библиотеку. Никого.

Следовало признать очевидное: Казарес сбежал. Старик был глубоко замешан в эту историю, он, должно быть, собрал чемоданы сразу после телефонного звонка Натана. Чего же он так боялся?

Натан решил снова осмотреть каждую комнату, проверить шкафы. Он обязательно что-нибудь обнаружит. Он принялся за кабинет, порылся в ящиках, опустошил папки для бумаг, просмотрел документы. В библиотеке тоже ничего, он открыл каждую книгу, распорол матрасы, диваны… Напрасно. Никаких следов.

Он вернулся в гостиную и стал снова рассматривать произведения искусства.

Странные скульптуры из войлока и расплавленного пчелиного воска, подписанные Йозефом Бойсом. Полотна… их было три. Диптих представлял что-то вроде фарфоровой куклы с пустыми глазницами и чересчур красными щеками, части тела соединялись кожаными протезами… Натан подумал, что у этого человека очень странные вкусы для того, кто посвятил свою жизнь заботе о детях.

У последней картины он задержался. На первый взгляд полная абстракция. Пятна, брызги, тонкие линии, которые на расстоянии принимали форму животного. Вдруг рисунок проявился более отчетливо… Тонкая шея, кривой клюв. Птица. Художник по-новому увидел и передал изображение, но это действительно был… ибис… ибис, с ребенком в утробе.

Не было никаких сомнений — это был тот же самый рисунок, что и на сумке Роды… монограмма «Одной Земли».

Натан почувствовал волнение — на этот раз он получил весомое доказательство причастности этой гуманитарной организации к преступлениям. А возможно, и то, что позволит ему выгнать чудовищ из логова.

Он решил не задерживаться здесь и уже направился к выходу, когда заметил приоткрытую дверь, через которую пробивался мерцающий свет. Погреб. Он забыл про погреб. Натан попал в узкий коридор, который освещался тусклыми неоновыми лампами. Страх мешал Натану двигаться.

Сначала он заметил на цементном полу какой-то сверток. Он нагнулся, чтобы рассмотреть шелковый темно-синий халат в тонкую полоску… Через несколько шагов он увидел ворсистое серое и липкое месиво — это были окровавленные волосы с большим фрагментом белесой кожи. От них пахло жженой плотью. Натан подавил приступ тошноты. Высохшие лужи крови исчезали под запертой дверью…

Ударом ноги он вышиб дверь и ужаснулся увиденному: на полу лежало голое тело. Натан разглядел спину и дряблые, покрытые кровоподтеками ягодицы, выступающие ребра под морщинистой кожей.

Натан запретил себе любой поступок, любое волнение, которое могло бы подтолкнуть его совершить ошибку. Он отыскал пару резиновых перчаток и перевернул тело на спину.

Мужчину зарезали как свинью. На грудной клетке, гениталиях виднелись глубокие раны, следы ожогов и других пыток. Машинально Натан вытер кровь, которая запачкала лицо старика. Это был Казарес.

Натан попытался собраться с мыслями. Убийцы его обогнали. Они знали, что так или иначе он будет вынужден допросить Казареса. Вырисовывались две очевидные вещи. Первое: они хотели заставить психиатра молчать. Значит, этот человек владел информацией, которая могла открыть Натану правду. Был ли врач невинной жертвой? Вероятно, нет. Вторая мысль вызвала у него тревожный спазм: теперь он знал, что все было связано, что этот теперешний кошмар начался в его детстве.

Но к чему это буйство насилия? Почему они просто не убили его, почему просто не заставили исчезнуть? Он снова осмотрел сцену преступления и тогда увидел. Голое тело, пытки, кровь…

Отступив в сторону, он понял, что биологические жидкости были выставлены на показ, разлиты вручную на полу согласно очень четкой геометрии.

Труп Казареса лежал в центре гигантского… кровавого круга.

43

Послание…