Кровавый мир

Эти самые раненые убивали наших людей и когда они вернутся в строй, то будут продолжать это делать. К тому же, даже раненые шиноби, всё ещё шиноби и могут что-нибудь выкинуть когда мы этого не будем ожидать. Ведь война — не место для милосердия. Здесь или ты убьёшь врага, либо он тебя. Поэтому, когда сдетонировали мощные взрыв-печати, я приказал никого не щадить.

Охрана, конечно, всполошилась и вступила с нами в бой, но у них с самого начала не было никаких шансов. Так мы продвигались вглубь их расположения, ударяя в спину, что, естественно, не оставляло им шансов на побег, ведь они в данный момент были зажаты со всех сторон, и гнали их до тех пор, пока не вышли на широкое поле, где, столпившись, стояли в куче суновцы.

С другой стороны поля находились наши шиноби, среди которых я с удивлением заметил и своих друзей, стоявших вместе. Ещё рядом с ними стояли пятеро красноволосых ниндзя, также побывавшие в горячке боя, что подтверждалось их видом. Суновцы пребывали в панике и, ощетинившись всевозможным оружием, готовы были продать свою жизнь подороже, пока внезапно из толпы не вышел мужчина средних лет с уставшим взглядом и огромными синяками под глазами. Он, подняв руки и держа в одной из них белую ткань, громко сказал:

— Мы сдаёмся! Прошу, сохраните наши жизни! — и пока другие его товарищи пытались что-то на это возразить, он одной фразой заставил их молчать: — Тихо! Лучше получим шанс выжить, чем умрём бесславной смертью!

Суновцы спустя некоторое время перестали роптать и, подняв руки, также сдались.

* * *

Pov Капитан отряда Узумаки

— Пусть с вами разбирается руководство Конохи и Узушио, — проговорил недовольно я, думая о том, что с радостью бы их добил. Но в тоже самое время я понимал, что они живыми принесут нам больше пользы. — У нас столько свитков с собой нет, чтобы их запечатать, поэтому тех, кто наименее опасен, будем сопровождать под этой печатью, — я показал обычный лист бумаги, на котором были нанесены специальные знаки. — Это — печати, ограничивающие чакру. Если на шиноби использовано подобное фуиндзюцу, он не сможет ею пользоваться.

— Хорошо, — вздохнув, согласился мужчина, который сдался первым и начал медленно подходить ко мне. — Жизнь всегда лучше смерти, — однако, не дойдя до меня, неожиданно остановился, переменившись в лице: — Ты серьёзно поверил в эту чушь? Мне тебя жаль, — в следующую секунду, он уже стоял вплотную ко мне, насквозь протыкая моё сердце катаной. — Шиноби Суны никогда не сдаются!

Я в это время был ошарашен обманом суновца, но в тоже самое время разочарован в самом себе. Ведь я расслабился, решив, что ничего нам больше не угрожает.

«Вот же я старый дурак. Забыл, что суновцы никогда в плен не идут, предпочитая умереть в бою», — корил я себя, чувствуя, как с каждой секундой слабею.

Вытянув оружие, владелец катаны уже хотел меня обезглавить, как нечто его остановило, пока он начинал делать замах. В его глазах прекрасно было видно непонимание, но спустя мгновение, пока он всё ещё не мог двигаться, он уже был насмерть изрезан моими подчинёнными.

Посмотрев в сторону скопления суновцев, я увидел, как они также стояли на месте, с занесённых оружием и, как бы хотели начать движение в нашу сторону, но, почему-то остановились ещё в самом начале рывка. Коноховцы, поняв, что враг их обманул, безжалостно убивали шиноби Песка, которые спустя пару секунд получили возможность двигаться. Я же, понимая, что союзники, по сути, уже победили, лежал на земле, истекая кровью и смотря на небо. В это время ко мне подскочили мои подчинённые, пытаясь как-то мне помочь.

— Не надо, ребята, я уже не жилец… Кхе! — прокашлявшись, прохрипел я. — Здесь мне не поможет даже хвалёная жизненная сила Узумаки…

«Прости меня Азуми… Прости меня за то, что оставляю нашу Кушину одну в этом жестоком мире… Но она растёт сильной, такой же, какой была и ты… Поэтому я верю в то, что она не сломается и найдёт себе верных друзей, а также того, с кем проведёт остаток своей жизни…» — думать становилось всё тяжелее и я понимал, что это фактически мои последние секунды в этом мире.

Как вдруг я услышал, как чей-то уверенный голос раздался рядом со мной:

— В сторону! — сказано было так, что ему уж точно не хотелось перечить.

Наверное поэтому этого светловолосого юношу подпустили ко мне мои соклановцы.

— Тебе ещё рано умирать, старик! — он сосредоточенно проговорил, и, не обращая внимание на вскинувшихся красноволосых, засунул сияющую зелёным светов руку в мою грудную клетку через рану. — Ты ещё нас всех переживёшь! — я чувствовал, как его целебная чакра благоприятным образом воздействовала на меня.

— Не дай Ками! — на удивление мне становилось легче, и теперь у меня даже были силы на шутки.

— Фух… Это было сложно… — он вынул руку и обессиленно рухнул бы на землю, если бы его не поддержала та светловолосая Сенджу, с которой я сражался ранее. — Ваша жизнь вне опасности, — заключил он напоследок, обращаясь ко мне, и отключился.

Видимо он потратил слишком много чакры и сейчас его организм пытается её восстановить.