Кровавый риск

— Теперь, — сказал Ширилло, — я типа оцениваю тебя. Почему Фелон считает, что ты особенно подходишь для этого дела?

Такер откинулся назад, достал пачку «Лайф Сэйверс»[23] со вкусом лайма, которые обычно держал в кармане, предложил один Ширилло, взял один себе и начал его сосать. Он сказал: «Я краду только из институтов. Я думаю, что поэтому Фелтон подумал обо мне».

— Институты?

— Да. Банки, страховые компании, универмаги, торговцы алмазами, типа того. Я никогда ничего не брал у отдельных людей, у кого-либо, кому это может нанести ущерб.

Ширилло поразмышлял немного, затем спросил: «Ты называешь мафию институтом?»

— Один из самых старых, — ответил Такер.

— Но это же разные вещи — мафия и… и банк или страховая компания.

— Есть немного, — согласился Такер. Он уже чувствовал себя непринуждённо рядом с парнем, не смотря на первые минуты их знакомства, не смотря на роскошные машины, которые они обходили и совершали поединки, несмотря на злые гудки автомобилей, визг тормозов. «Тем не менее, различия не такие большие, как ты можешь подумать».

— Одно из отличий, — сказал Ширилло, нажав сильно на педаль газа, чтобы получить преимущество на открытый участок трафика, — это то, что если это банк, то если они тебя поймают, то кинут тебя в тюрьму, а эти ребята, о которых мы говорим, просто прицепят к тебе груз и скинут где-нибудь с моста.

Такер улыбнулся, посасывая свой лаймовый «Лайф Сэйверс», наблюдая за проносящимися мимо него машинами, как будто это были игривые животные. «Они до сих пор так поступают?»

— Плохо, — сказал Ширилло, — Мне никто в этом деле не нужен из тех, кто не осознаёт риски.

— А ты сам? — спросил Такер.

— Я вырос в районе Хилл Питсбурга, — ответил Ширилло. Его поведение больше не было похожим на детское. Это был грим. Его лицо покрылось туго натянутыми линиями. — Там жили в основном чёрные — жилищные условия, не соответствующие стандартам, плохо организованный вывоз мусора, так что можно было увидеть крыс, бегущих через дорогу, как собаки, сложности с полицейскими патрулями, улицы, которые на моём веку ни разу не перестилались, никаких семейных консультаций или городских сервисов, которые есть в белых сообществах. Это одно из таких мест, где недовольства растут и растут, пока одной летней ночью, каждые пару лет, не выплёскиваются через край.

— Мятежи?

— Ты следишь за новостями, — сказал Ширилло. — Но я предпочитаю думать о них как о нервных срывах; это не физическая сущность, а психологическая. Все кудахчут об этом несколько дней; все белые граждане, которые могут ходить, торопятся купить кучу оружия, которым не умеют пользоваться; через месяц забывают, и ничего не меняется. Совсем ничего. Если ты не чёрный или не испанец, то тебе уготована дерьмовая жизнь в районе Хилл. Поэтому мы там и жили. Мой отец пытался свести концы с концами в обувной мастерской, и у него даже получалось, пока он не был выперт в пятьдесят шесть лет с этой проклятой работы. Мой отец должен был платить сборщикам Розарио Баглио последние пятнадцать лет, только лишь за привилегию оставаться в бизнесе. Старая итальянская традиция. — Он усмехнулся, но его собственная шутка не развеселила. — Перед Баглио был кто-то ещё, кто собирал еженедельные взносы. Я видел, что они делают с людьми, которые пропустят неделю или которые уезжают подальше, или говорят «нет» вымогательству. Один из мятежников был мой брат, и как он только сказал «нет», то сразу стал хромать. Сильно. Ему повезло, что он вообще смог ходить.

— Значит, ты осознаёшь риски, — сказал Такер.

— Очень хорошо осознаю.

— Я тоже. Но также я осознаю, что в такой работе, как эта, ты получаешь параллельно с рисками и преимущества. По моему мнению, преимущества перевешивают дополнительные риски.

— Например?

— Например, не нужно беспокоиться об организованной полиции, о местных или федеральных органах, экспертах по отпечаткам пальцев или чем-то ещё в этом роде.

— Это тоже, — подтвердил Ширилло.

За городом, по пути на восток по качественной автостраде, трафик значительно поредел. Ширилло разогнал «корвет» до семидесяти[24]

и удерживал на этой скорости. Никто из них не заговорил вновь, пока он не притормозил, уменьшил скорость и не съехал на придорожную площадку для пикников пятнадцатью минутами позже.

— Отсюда пешком, — сказал Ширилло. Он посмотрел на часы. — И мы должны сделать это быстро. — Он взял два полевых бинокля с заднего сиденья, дал один Такеру и вышел из машины.

Двенадцатью минутами позже, пройдя значительное расстояние пешком через сосны, двигаясь молча большую часть времени, они достигли выгодной точки, которую выбрал Ширилло, в деревьях сбоку от частной дороги, посередине прямого участка длиной в милю[25], которая вела на подъездную дорожку Баглио. Они хорошо устроились в тени сосен, наблюдая за большим белым особняком.

— Хороший домик, — сказал Такер.

— Двадцать девять комнат, — ответил Ширилло.

— Ты был внутри?