Кровавый ветер

— Ужасно, сэр, ужасно… — горестно возвестил он. — Чего бы я не дал, чтобы изловить этого мерзавца, но, к сожалению, ничем не смогу вам помочь…

— Глядя на вас, не скажешь, что вы такой уж беспомощный.

Он встрепенулся:

— У меня железное алиби, сэр! Никак не меньше десятка свидетелей…

— Алиби оставьте для тех, кто вас будет обвинять, я же просто хотел с вами побеседовать.

И мы побеседовали. О жизни, об искусстве и литературе, и мне уже надоело толочь воду в ступе, когда я, следя за его физиономией, заметил взгляд, брошенный на часы.

На часы можно смотреть по-разному.

Мне его взгляд понравился, захотелось увидеть еще один на бис, и я поудобнее устроился в неудобном креслице.

Промариновав мистера Джобсона еще минут двадцать, я уловил достаточное количество направленных на часы взглядов разной степени интенсивности. Он потел и пыхтел, как тенор-дебютант, обнаруживший перед выходом, что у него пропал голос.

Наконец он не выдержал:

— Извините, мистер Уоррен, но я вынужден прервать беседу. Может быть, продолжим в другой раз? У меня, видите ли, договоренность… — Еще взгляд на часы.

Я вскочил:

— Конечно, разумеется! У меня у самого куча дел… Приятно было побеседовать.

Рукопожатие, сердечное прощание, дверь за мной затворилась — и я понесся по коридору к лифту. Нажав на звонок, я удерживал кнопку, пока не услышал снизу лязг лифтовой решетки.

— Кто-нибудь, кроме тебя, есть внизу на коммутаторе?

— Нет, сэр. Я один.

Вот и хорошо. И если Джобсон выйдет или кто-нибудь войдет, мимо меня они не проскользнут незамеченными.

— Послушай, сынок, — нежно обратился я к лифтеру, пока лифт полз вниз, — у тебя тут, как видно, куча работы. Чего они на тебя только не навесили.

— И не говорите, сэр! — вздохнул парень.

Он открыл дверь, я вышел и остановился:

— Я так думаю, сынок, лишних десять баксов ты нашел бы на что потратить.

Он недоуменно уставился на меня.

— А-а-а… — опасливо протянул он.

Я похлопал его по плечу:

— Не бойся, ничего незаконного. Просто помогу тебе немного на коммутаторе. — Я лихо надвинул шляпу на один глаз и выпятил челюсть.

— Коп! — прошептал он и тут же перевел взгляд к вынырнувшему из моего кармана кончику бумажника. Я занял его место за панелью коммутатора, натянул на голову наушники. Хороший сыщик должен управляться и с коммутатором, и с множеством других вещей и профессий. Даже ремесло мойщика окон может пригодиться, потому что… впрочем, вы, конечно, читали об этом.

А вот и первый звонок. Служанка миссис Уинслоу требует ускорить доставку заказанных телячьих котлет, пышет жаром негодования, а потом намного тише и нежнее добавляет:

— Тони, доставь их сам, милый, если сможешь.

Не прошло и минуты — второй звонок. Мы с Хэтти Как-ее-там узнали, что доктор думает о почках Джесси… Нет, о почках-сотэ в ресторанчике «У Джесси». Я уже начинаю жалеть о зря растраченных усилиях и десятке, думаю, что Джобсон собирается выйти или ждет кого-то — в этом случае я услышал бы звонок у лифта, — как вдруг последовал третий вызов:

— Дюваль 8390.

Голос Джобсона я запомнил хорошо.

Я сунул штекер, щелкнул тумблером… Ждать долго не пришлось. Вызываемый абонент снял трубку.

— Алло! — Женский голос.

— Мисс Келли?

— Да.

— Это Джобсон. Вы знаете меня. Джобсон.

— Д-да… — несколько неуверенно.

— Я хочу узнать… Там ли… Вы знаете кто.

— Нет.

— Значит, найдите его. Срочно. Понимаете?

— Да.

— И скажите, чтобы он здесь не появлялся. Опасно. Понимаете?

— Да.

— Скажите, чтобы встретился со мной в отеле. В номере… Черт, забыл. Какой номер?

— Триста одиннадцатый.

— Триста одиннадцатый. Примерно через час. Понимаете?

— Да, понимаю.

Щелкнула ее трубка, затем его. Я вытащил штекер, затем соединился с Центральной.

— Девушка, у меня к вам просьба, — умоляющим тоном обратился я к телефонистке. — Дайте мне адрес Дюваль 8390, будьте столь добры. Это гостиница.

— Извините, сэр, — раздался заученный ответ, — но это строго воспрещается правилами.

— Знаю, знаю, милая, — подпустил я в голос драматизма. — Но я вас умоляю, случай исключительный. Понимаете, мне только что сказали, что моя жена там… с другим…

Я услышал вздох. Потом молчание. И наконец:

— Дюва-аль… вос-семь… тр-ри… д-девять… нул-ль — отель «Стоповер-инн» на Восточной Скоростной.

Я безмолвно ахнул. Я даже, может, спасибо ей не сказал. Я думал о другом. Думал, что десять тысяч у меня в руках. Если эти руки не оторвут вместе с головой.

Отель «Стоповер-инн» на Восточной Скоростной — логово банды Льюиса!

Проглотив свое «Ах!», я вскочил и взъерошил лифтеру прическу:

— Молодец! Быть тебе миллионером!

Наградив его честно заработанной десяткой, я вернулся домой, набрал полную сумку ненужных вещей и вышел.

До «Стоповера» от меня около десяти миль, и, когда я вывернул из-за последнего угла, у его подъезда как раз остановился дряхлый мелкий драндулет с Джобсоном за рулем. Я проехал мимо, увлеченно рассматривая архитектурный декор зданий на противоположной стороне, вскоре развернулся и припарковался неподалеку. Волоча свою дорожную сумку, я вошел в отель.