Кровью и жизнью

— Не думаю. Строили все это сильные маги-артефакторы, а уж им влить в камень несколько заклинаний очищения уж точно было по силам.

Шли мы долго, мне казалось, за это время можно было несколько раз обойти вокруг школы. Туннель окончился тяжелой кованой дверцей с хитрой системой щеколд. Дверь явно запиралась только изнутри. Мист Кингсли поколдовал над защелками, и дверь слегка приоткрылась. Я с любопытством высунула нос на улицу. И застыла от удивления. С внешней стороны никакой двери не было,а была земляная насыпь холма, от которого рукой было подать до здания парового вокзала Далвертона.

— Вот мы и пришли, — мягко сказал Лестер. — Не бойтесь, я уверен, что все будет хорошо.

Я стояла напротив него, совсем близко, и пыталась запечатлеть этот миг в своей памяти: красивый высокий светловолосый мужчина в длинном форменном пальто улыбается мне успокаивающей, почти ласковой улыбкой. Светлые серые глаза, прозрачные как воды озера в утренний час, тонкие, красиво очерченные губы.. Как же мне хотелось, чтобы он хоть на миг почувствовал то, чем дышала сейчас моя душа.

В глазах мужчины на мгновение мелькнуло удивление, а затем он наклонился и едва коснулся моих губ своими с такой неизъяснимой нежностью, что в горле застыл комок.. чуть помедлил и прошептал, словно выдохнул.. «Эмма, вам пора»..

Я, огорошенная, испуганная и счастливая шагнула в сторону, кивнула и поспешила к выходу.. Сделав два шага, обернулась, — Лестер смотрел мне вослед пристально и.. растерянно.. словно он сбит с толку. Я улыбнулась ему, нажала на зеленый кристаллик маскирующего амулета и поспешила на станцию.

Глава 13

Как бы я ни была взвинчена, под мерный стук колес паровика все же умудрилась задремать. И снова, как и почти каждую ночь в последнее время, мне привиделся Эд, произносящий слова клятвы. «Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь всегда быть рядом»... Они звенели у меня в ушах, когда я внезапно проснулась с ощущением маленькой победы: вот оно.. вот эта верткая мысль-ящерица, которую я смогла-таки поймать. Я посмотрела в окно (и чуть не подпрыгнула, когда в отражении увидела взлохмаченного конопатого паренька). По всему выходило, что спала я всего ничего, мы даже половину пути до Лиденбурга не проехали..

Оставшееся время я лихорадочно думала. С одной стороны, у меня появилась зацепка. Довольно призрачная, но чем больше я размышляла о ней, тем больше она казалась мне похожей на правду. С другой, я то и дело возвращалась мыслями к Лестеру. Сейчас, когда схлынула первая волна неожиданного счастья, я остро осознала, чем именно он рискует. Неужели эти заговорщики не сопоставят тот факт, что он был моим наставником, и тот, что я сбежала буквально за несколько дней до их прибытия? Да, доказательств у них нет. Но что, если они поймают меня. Вот тут-то и появятся железные улики. Со мной они ничего не сделают, я им нужна хотя бы на какое-то время. А вот старшего следователя не пощадят.

Я крутила перстень-маячок на пальце, кусала губы и думала, думала, думала… И пока ехала в паровике. И когда покупала билет до Рочестера. И сидя на вокзале в ожидании назначенного времени. И когда шла по перрону на посадку. И когда, уже сидя в вагоне, обнаружила неподалеку пожилую пару — солидного грузного мужчину и седовласую даму в меховой накидке.. Они, кряхтя устраивались в своих креслах и почтенный мастер брюзжал, что «это ужасно долго и неудобно ехать ночью, скорей бы уже приехать», и что столица ему не нравится, то ли дело их старый добрый Рочестер.. На краю у столика, призывно приоткрыв свои недра, стоял саквояж.. И я решилась..

Зажав в руке перстень, я пошла по проходу, споткнувшись как раз у кресел моих попутчиков, так что саквояж чуть не слетел на пол.. Многословно извинившись и получив вдогонку «Полегче, юноша.. никакого воспитания», я быстро прошагала в тамбур. Там, оглянувшись по сторонам и убедившись, что меня не видно, дрожащей рукой извлекла маскирующий медальон и нажала на красный кристаллик. И уже в своем истинном облике вышла из паровика.. Стоя на платформе и провожая взглядом проплывающие мимо меня вагоны, я осознавала, что только что совершила самую большую глупость в своей жизни. Там, в саквояже, уезжал в Рочестер следящий артефакт.

— Простите меня, — мысленно обращалась я к Лестеру Кингсли, — но я не прощу себе, если из-за меня вы пострадаете. Я должна, просто обязана справиться с этим сама.

И тут же поморщилась от того, как пафосно это прозвучало. Маленькая моська Эмма, стремящаяся спасти большого служебного пса от охотника, который за ней гонится. Но, как бы то ни было, выбор был сделан, и на душе, несмотря на неизвестность, царило спокойствие.