Кровное родство (СИ)

Глау замер, когда заметил, что отдельные нити не исчезли, их втянул этот вихрь; он вспыхнул ярче, чем прежде, словно насыщаясь, набирая силы за счёт смерти своих собратьев. Глау прижался к невидимым для него створкам Врат, отчаянно пытаясь отыскать в этом мельтешении Ричарда – Ришарта! – но сумел лишь пару раз увидеть Эйру. В крови. Её кожаный наряд был взрезан, даже отсюда Глау видел лицо, покрытое кровью: кто-то умудрился ей с одного бока почти налысо обрить голову, но девочка не обращала на это внимания. Шестеро… Глау беспомощно стукнул по створке. Всего шесть Стражей против такой орды тварей! Мархелл сказал, что едут ещё, но если они не успеют…

Он наконец увидел, как из волн вынырнул Ришарт. Тоже в крови и почему-то с одним кинжалом. Глау точно помнил: были парные. Неужели переломили? Неужели выбили, сожрали, сделали ещё что-то? Хотелось очутиться там, плечом к плечу с ним, помочь, хоть как-то отвлечь тварей на себя! Глау даже позабыл, что вообще-то драться почти не умеет, что будет на поле боя слабее новорожденного котёнка и, скорее всего, у Ришарта возникнет ещё больше проблем и куда серьезнее, чем потерянный кинжал.

Глау отшатнулся от Врат, когда одна из тварей бросилась на створки, и те натужно заскрипели. Один из приезжих Стражей уничтожил чудовище, но его сменило другое. Стало очевидно, что битва переходит на другой уровень. Твари теперь осознанно пытались проломить Врата, чтобы выбраться на Путь. Если это случится… Нет, хватит, он уже думал об этом.

– Мы ничем не можем им помочь, Мархелл?

Его наставник с ещё одним Хранителем, Каделлом – сумрачным, молчаливым мужчиной, стояли поодаль и о чём-то разговаривали. Услышав вопрос, Мархелл повернулся к ученику.

– Нет, Глау, – в голосе отчётливо звучало сожаление. – Мы не можем пересечь порог, хотим того или нет… Не можем.

Глау криво улыбнулся и снова отвернулся к Вратам. Он сейчас задумался, каково это – стать бывшим Хранителем. Вряд ли существуют бывшие Стражи, если раз взял в руки оружие, уже не отвыкнешь от этого, что бы ни случилось. А бывшие Хранители? Они ведь просто наблюдатели и посланники, не более того. Да, могут прийти не во сне на Путь, а во плоти, помочь довести раненного. Но покинуть Путь и оказаться у озера не в силах ни один Хранитель. Глау сжал кулаки, лбом прислоняясь к прохладной створке. Он привык чувствовать себя беспомощным и жалким, особенно когда Бен начинал бить, но в тех случаях всё было… иначе. Сейчас беспомощность сжимала горло и едва ли не вырывала из глотки протяжный вой. Плакать не хотелось, нет, но сейчас Глау душу бы дьяволу продал, лишь бы оказаться рядом с Ришартом. Он снова выцепил Эванса – неожиданно близко, почти у Врат. Теперь оба кинжала снова были в руках, и Глау мог видеть, как оружие взрезает воздух и тварей. Ришарт… умел сражаться. И, похоже, занимался этим с самого детства. Никто не может за пару лет достичь совершенства, даже Ришарту до него далеко, пришлые взрослые Стражи дрались аккуратнее и… увереннее, в каком-то смысле, но и Ришарт знал, что делает. Это в его крови, понял Глау. Передавалось от отца к сыну или вроде того. Каждый раз ребёнок учился драться, наверное, с того момента, как мог удержать в руках своё оружие. И Ришарт… был таким же.

Глау неожиданно чётко представил себе взрослого Дика, которому уже под пятьдесят, но он всё равно сражается. Выходит к озеру и дерётся, не как в молодости, более степенно, размеренно, но твари всё равно не рискуют приближаться. А он, Глау, снова стоит и наблюдает, чтобы помочь Ришарту потом дойти до дома. Парень стукнулся о створку, приложился как можно сильнее, чтобы звезды из глаз почти посыпались. Откуда это взялось? Такая ясная картинка. С какого перепугу он решил, что останется с Эвансом настолько долго? И что Ришарт будет с ним столько лет. Откуда это?

О, ну да, Глау раздражённо оскалился: самое время пытаться решить эти вопросы, когда за Вратами могут умереть люди. Охренеть какое подходящее время!

Но… что ему ещё делать? Стражи пусть медленно, но отбивают нападение, вихрь не двигается с места, Ришарт и Эйра, хоть и в крови, но живы. Вон сестра Эванса со всей силы лупит по ванному коврику неприятно коричневого цвета, и всё, твари нет. Глау скосил глаза на Мархелла и Каделла, но те продолжали что-то обсуждать, бросая взгляды в сторону дерущихся. Он снова отыскал Ришарта, ловким движением отбивающегося от огромной мухобойки, и судорожно вздохнул. Вот же… Так почему решил-то? Хорошо, приходилось признать, что сейчас, вспоминая всё, связанное с Ришартом, нельзя не заметить схожесть со Стражем. Заново начинал знакомиться он, Глау, а Дик давно знал о Глау всё… почти. Он знал только то, что видел, но никогда не пытался вторгнуться в личное пространство Мышонка, никогда… ничего не делал. Ах да, пресловутая гордость.