Круг Матарезе

Брэй прекрасно все понимал, и суета, возникшая вокруг его персоны, забавляла его. Гарри был удален из Амстердама на следующее же утро, причем таким образом, что у Скофилда не было возможности свидеться с ним. Те немногие сотрудники посольства, что были в курсе инцидента, обращались со Скофилдом так, словно ничего не произошло. Ему лишь предложили несколько дней отдохнуть, якобы по той причине, что из Вашингтона должен прибыть некто для решения оперативных задач по региону Праги. Так было сказано в шифровке, а разве не Прага служила прежде районом охоты Скофилда? Но он понимал, что это предлог, и далеко не лучший. Он знал, что теперь за каждым его движением следят – скорее всего, ребята из контрразведки, и если бы он вздумал прогуляться в ювелирный магазин на улице Толстраат, то наверняка получил бы пулю в лоб.

Скофилд явился в указанное место и был впущен горничной странного вида и неопределенного возраста. Он сообщил, что у него назначена встреча с владельцем квартиры и со своим адвокатом. Горничная кивнула и проводила его в гостиную первого этажа, где гостя встретил некий пожилой господин, но вовсе не тот, что должен был прибыть из Штатов. Когда дверь за женщиной закрылась, старик хозяин сказал:

– Я пробуду здесь несколько минут, а затем удалюсь к себе наверх. Если вам что-нибудь понадобится, нажмите эту кнопку на телефоне, и у меня там раздастся звонок.

– Благодарю, – ответил Скофилд, глядя на голландца и вспоминая другого пожилого человека там, на мосту. – Мой коллега прибудет с минуты на минуту. Нам ничего не нужно.

Человек кивнул и удалился. А Брэй принялся осматривать помещение. С отсутствующим видом он приблизился к книжным полкам и начал рассеянно перебирать корешки томов, причем даже не глядя на названия – он просто не видел их. И внезапно до него дошло, что он не испытывает никаких эмоций: ни волнения, ни злости, ни сомнений. Он не ощущал ничего, пребывая в какой-то прострации. Все чувства притупились, и он не знал, что скажет человеку, который преодолел ради него огромное пространство, добираясь из США. Его это не волновало.

Наконец за дверью наверху послышались шаги. Похоже, горничную на сей раз отпустили за ненадобностью: человек, спускавшийся вниз, прекрасно ориентировался в квартире. Через секунду Брэй увидел в проеме двери того, кого ждал. Брэй знал этого типа из группы стратегического планирования и разработки специальных операций.

Ему было примерно столько же лет, сколько и Брэю, но, более худой и пониже ростом, он был склонен изображать бьющее через край веселье и кипучую энергию бодрячка, надеясь скрыть таким образом свое честолюбие. Однако ему это плохо удавалось.

– Брэй, как поживаешь, старина? – бодро выкрикнул он, протягивая руку для дружеского и пылкого рукопожатия. – Бог мой, прошло почти два года! У меня есть что тебе порассказать!

– Неужели?!

– А то как же! – Бодрясь, прибывший показывал, что у Скофилда не должно быть никаких сомнений. – Я побывал в Кембридже на двадцатой годовщине нашего выпуска и прямо влип в кучу твоих друзей. Я напился в стельку и уже не помню, что я там врал насчет тебя и, главное, кому. Ты у меня теперь и важный спец по Малайскому архипелагу, и крупнейший лингвист в Новой Гвинее, и помощник секретаря посольства в Канберре. Это был прямо фонтан вранья. Ничего не помню, так нажрался.

– Чего б им было интересоваться мной, Чарли?

– Ну они же знали, что мы оба работали в Штатах, что мы друзья… Все это знали.

– Брось! Мы никогда не были друзьями. Я подозреваю, что ты даже недолюбливаешь меня, впрочем, так же, как и я тебя. И я никогда не видел тебя пьяным…

Человек из-за океана застыл от неожиданности. Сияющая бодрая улыбка сползла с губ.

– Ты решил быть грубым, Брэй?

– Я хочу, чтобы все шло так, как идет.

– Что случилось?

– Когда? Где? В Гарварде?

– Ты знаешь, о чем я спрашиваю. Прошлой ночью. Меня интересует, что произошло прошлой ночью.

– Вот ты и объясни. Ведь это ты запустил машину, и ты крутил колеса.

– Мы обнаружили утечку секретной информации, по причине чего все результаты в области космических исследований сводились на нет. Нам нужны были доказательства. Ты подтвердил наличие человека, работавшего на русских. И тебе было известно, что следует делать в таких случаях, но ты ушел в сторону.

– Да, я устранился, – согласился Скофилд.

– И, кроме всего прочего, когда у тебя возникли разногласия с помощником, ты поднял на него руку. На своего же человека!

– Да, я сделал это. Если бы ты был на моем месте, ты избавился бы от него, отправил бы его куда-нибудь в Чили. Ведь ты не способен стоять до конца и дать кому-нибудь в морду.

– Что?

– А с другой стороны, может, ты бы так и не поступил. Он так похож на тебя, Чарли. Он ничему не может научиться. Будь осторожен, когда-нибудь он займет твое место!

– Ты что, пьян?

– К сожалению, нет. Я подумал было, не напиться ли, но у меня пониженная кислотность. Конечно, если б я знал, что они пришлют тебя, я бы рискнул… Ради нашего общего прошлого.

– Нет, ты не пьян, ты слетел с катушек.