Круги ада. Восставшие миры

— Мне еще предстоит организовать охрану позже, на Земле. Дайте мне пока спокойно побыть в одиночестве.

Приблизившись, он спросил:

— Вы хотели что-то сказать мне?

— Да, сэр. Два часа назад пришло сообщение. Не пойдет ли адмирал, ох, Император — со мной?

Маккормак с сожалением посмотрел на своих сыновей. Втайне он не жалел о том, что все его прежние знания, обязанности потребуются на отдаленной орбите, куда ему предстояло опять выйти, опять.

Древнее достоинство приемной Первого человека исчезло за несколько последних недель, потонув в хаосе нового оборудования: средства связи, вычислительные машины, электронные системы записи и сканеры. Маккормак плюхнулся в кресло, стоящее за его изношенным столом. Этот стол, по крайней мере, был знаком ему.

— Так в чем же дело? — сказал он.

Олифант закрыл дверь.

— Первоначальное сообщение было подтверждено дополнительно двумя разведывательными ракетами, — сказал он. — Имперская армада приближается к нам. Она будет здесь в течение трех дней.

Не имело особого значения, подразумевал ли Олифант стандартные земные дни или двадцатичасовые периоды вращения Эйниса вокруг своей оси.

Маккормак кивнул:

— Я не сомневался в том, что первая команда сообщила правду. Наши планы остаются в силе. Завтра, в 0600 по времени Нового Рима я заступаю на борт флагмана. Через два часа наши силы отбудут.

— Но вы уверены, сэр, что враг не оккупирует Эйнис?

— Нет, не оккупирует. Я был бы удивлен, если бы он его оккупировал. Ради чего? Все мои люди и я сам — мы не будем сидеть тут и ждать, когда нас захватят. Я уже кое-что предусмотрел для того, чтобы враг понял, что он зря прилетел сюда. А что еще может иметь для него цену здесь, на Эйнисе, до тех пор, пока сражение не закончилось? Тот, кто выиграет сражение в космосе, может полностью завладеть планетами и разграбить их достаточно быстро. Но до тех пор зачем применять силу там, где она не особенно нужна, даже для того, чтобы разворошить такое осиное гнездо, как наш мир? Если враг оккупирует наш мир, то он действительно разворошит осиное гнездо. Но я предполагаю, что он мгновенно покинет систему Вёрджила, как только узнает, что мы не собираемся оборонять ее, а мы уже далеко и хотим захватить настоящий трофей — Сатан.

— Однако ваши силы прикрытия… — сказал Олифант нерешительно.

— Вы имеете в виду защиту для внепланетных баз, таких, как Порт Фредериксен? По одному легкому кораблю на каждую базу, по большей части для того, чтобы предохранить от вероятного случайного нападения.

— Нет, сэр. Я подумал о ваших внепланетных патрулях. Какая польза может быть от них?

— Это всего-навсего Дартанские наемники. У них нет другой задачи, кроме как ввести врага в заблуждение и выиграть время для нашего флота, — сказал Маккормак.

«Неужели я недостаточно ясно дал ему понять все это раньше? Что еще я должен предусмотреть прежде, чем град зарядов превратит меня в решето? Нет, я думаю, все в порядке, он просто был слишком занят административными деталями, связанными с подготовкой к нападению здесь».

— Несколько кораблей будут расположены в космосе поблизости, с приказом атаковать любые силы Джошуа, какие они смогут засечь. Это будут, конечно, разведывательные ракеты, легко вооруженные, легко уязвимые. Те, кто останется в живых, принесут нам сообщения о происшедшем. Я знаю стиль мышления Пикенса. Он убежден, что мы собираемся дать ему бой в системе Вёрджила, и будет продвигаться вперед сверхосторожно. Поэтому он не зарегистрирует нас, пока мы будем уходить к Бета Крукису.

«О, старый, добрый Дэйв Пикенс, ты всегда приносил цветы Кэтрин, когда мы приглашали тебя на обед. Имею ли я, действительно, право применять против тебя то, что я узнал в те времена, когда мы были друзьями?»

— Хорошо, сэр, вы — Император, — Олифант показал на машины и сделал характерный жест, подсекая рукой горло. — Слишком много дел сегодня. Мы, как могли, работали в Штабе, но кое-что требует вашего внимания.

— Я обязательно займусь этим перед обедом, — сказал Маккормак, — будьте где-нибудь поблизости. Мне может понадобиться ваша консультация.

— Да, сэр, — Олифант отдал честь и ушел.

Маккормак не сразу вернулся к оборудованию, расположенному на его столе. Вместо этого он вышел на балкон. С балкона открывался вид на скалы и на живописную восточную часть дна залива Антонины. Крюза, внутренняя луна, едва взошла. Он вдохнул в себя сухую прохладу и стал ждать.

Почти полный спутник завис над горизонтом. Тени, которые он отбрасывал, перемещались заметно для невооруженного глаза. И пока спутник двигался, Маккормак мог наблюдать изменения его лунных фаз. Залитый живым, белым светом луны, залив Антонины, казалось, снова приобрел свои утраченные воды. Призрачные волны как будто вновь бежали по его плесам, и прибой бился о подножие мыса Уиндхоума.

«Ты, бывало, так и говорила, Кэтрин. Тебе больше всего нравилось именно это время года в нашем мире. Голубушка, голубушка, увидишь ли ты эти места еще раз?»

VII