Круги на воде

В следующую секунду она просто растворилась в воздухе – по крайней мере, Жмыхову показалось, что это было именно так.

Смолин в тот же день забрал из милиции заявление о краже, после чего Олега и Палина отпустили, взяв, правда, напоследок пару каких-то расписок.

– Что же теперь будет, – с волнением спросил Олег, когда стало известно, что Жмыхов отдал Дольской книгу.

– Ничего не будет, – улыбнулся старик. – По крайней мере, не в наш век…

Три человека вышли из отделения милиции. Им надо было о многом поговорить и многое рассказать друг другу. Жмыхов, вышедший на крыльцо отделения, еще долго смотрел вдаль, куда уходили три фигуры, постепенно превращаясь в три маленьких точки, растворяясь за линией горизонта…

Внезапно начался дождь, хотя светило солнце и небо было без единого облака.

– Надо же… – удивился Жмыхов, глядя на быстро образующиеся лужи, в которых то там, то тут появлялись круги, расходившиеся от падающих с неба капель дождя…

********************

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Дождь то начинал, то прекращался. Советские войска вели кровопролитные сражения на территории Восточной Пруссии, а до победы оставалось еще около двух месяцев.

Войска 3-го Белорусского фронта углублялись все дальше и дальше в немецкие земли, успешно развертывая восточно-прусскую стратегическую наступательную операцию.

К началу марта бои начались близ городка Лигниц, уноси сотни жизней с обеих сторон ежедневно.

– Не высовывайся! – офицер со шрамом, пересекающим все его лицо, пригнул рукой молодого солдата, попытавшегося высунуться из окопа. – Жить надоело?

Солдат испуганно озирался по сторонам и по его глазам офицер видел, что он настолько потерян, что какие-либо внушения абсолютно бесполезны – надо просто самому следить за каждым из своих бойцов, оберегая их жизни.

Но вперед продвигаться было необходимо.

Приказав бойцам оставаться на занятых позициях, офицер осторожно выполз из окопа, лишь чудом не получив сразу несколько пуль, которые вошли в землю в считанных сантиметрах от него. Ползком он начал передвигаться по направлению к самому очагу сражения, где уже как полчаса молчала связь, а, значит, выяснить положение дел можно было только одним путем – добраться до передних позиций самому.

Взрыв снаряда где-то совсем рядом прогремел так неожиданно, что офицер от неожиданности вскочил на ноги и бегом бросился, сквозь дым, рассекаемый пулями в противоположную от разорвавшегося снаряда сторону, и через несколько секунд оказался укрыт за небольшим холмиком. Он сел, облокотился о холм спиной и перевел дыхание. Какое-то время грохот вокруг стоял такой, что он не слышал ничего, кроме гула и свиста, стоявшего вокруг. Но внезапно, в секундный промежуток, когда время поймало момент звенящей в ушах тишины, ему показалось, что кто-то стонет где-то совсем рядом.

Офицер огляделся и заметил, что нескольких метрах от него на земле лежит человек, и руки его тянутся вверх в мольбе о помощи. Не долго думая, он совершил молниеносный пробег в сторону раненого и переволок его за земляное укрытие.

Офицер узнал раненого сразу, как только взглянул на его лицо. Это был тот самый человек, который приходил в день смерти Львовой.

Марченко же Новикова узнать не мог. Лицо Ильи Ильича украшал шрам, изменивший его до неузнаваемости, да и слишком большой отпечаток наложила на него война в целом. К тому же Марченко умирал, а потому с трудом балансировал в тот момент на грани жизни и смерти, периодически впадая в беспамятство.

Марченко скончался на руках Новикова примерно через пятнадцать минут, так и не придя в сознание. В его вещмешке Илья Ильич нашел Книгу, завернутую в толстые слои ткани, клеенки и брезента.

В тот же день, когда бой затих Новиков вырыл довольно глубокую яму, в которую положил металлический ящик для снарядов, который он тут же засыпал землей. Затем он написал письмо, в котором сообщал точные координаты этого места и отправил его в Ленинград, на почтамт до востребования…

********************

– Ты не против, если я на несколько минут останусь с Книгой наедине, – спросил Палин у Олега.

– Нет, конечно нет, – Олег поспешно вышел из комнаты.

Как только дверь за ним затворилась, Палин вытащил из своей сумки книгу того же формата, что и том, лежавший перед ним на столе. Вытащенное Палиным издание было весьма старинным и страницы его были такими же пожелтевшими от времени, что и у Книги. Резким движение старик оторвал от вытащенной из сумки книжки корешок, а потом проделал ту же самую операцию с Книгой. После этого, он поменял местами корешки, вложив под обложку своей старой книжки страницы Книги, а в корешок Книги – страницы труда безвестного автора.

Следующие несколько минут старик сидел над открытой Книгой, шепча то ли молитвы, то еще что. 'Ну вот и все. Сегодня их последний день здесь', – подумал Палин.

– Я уже иду, – оповестил он Олега, запихивая страницы Книги в чужой обложке под шкаф, стоявший в углу комнаты…

*********************