Круглый дизельпанк (СИ)

— Слава Шанье — ты вернулся! Я уж думала, что вы… Что ты… Думала, что вы бросили меня… Что вы погибли. Боги! Какая я дура! Ты же вернулся за мной! Ты не бросишь меня с этими людьми? Ведь — нет?! Конечно же, ты заберёшь меня! Фрам! Фрамчик! Не бросай меня больше!.. Как там наши? Все целы? А? А Марика? Здесь так страшно! Я боюсь! Приходил их священник, пугал… Говорил, что я грешница, безбожница. Что вас поглотили слуги какого-то диавола, потому что вы неправильной веры. Он грозил, что если я срочно не уверую в их бога, то и меня слуги диавола заберут! Фрам! Я в Семью верю! Я не хочу отрекаться от неё! Но вы же все живы! Значит никакие диаволы вас не взяли! Ведь все живы?!. Фрам! Не отдавай меня этому священнику! Он злой! Не отдавай! Я что угодно для тебя буду делать! Забери меня отсюда!

Бормотания перешли во всхлипы, а потом и в рыдания. Перенервничала девчонка. А вот поп границы переходит. Я ему устрою геену. Ишь чего удумал — девку запугать… Попробовал тихонько оторвать Ню от себя. Безуспешно. Попробовал сильнее, не без труда определив талию. Она ещё сильнее прижалась. Вот же прилипала. Отлепить-то её как? Тут Мишка голос подал:

— Зачем отцу Петру тебя пугать?

Эти слова произвели нужный мне эффект. Нюта ослабила свой удушающий приём и встала на ноги (до этого она просто висела на мне). Хотя руки оставила на шее. Мокрые от слёз щёки быстро сохли, просто на глазах. Обернувшись к Мишке, Ню смерила его взглядом и ответила:

— По-твоему я вру? Зачем мне это?

Я воспользовался послаблением и за талию отодвинул девчонку, как она не пыталась зацепиться за шею. М-да. Сильная, но лёгкая, как ёжик из анекдота. Мишка посмотрел на неё исподлобья:

— Ты неправильно всё поняла.

Ню фыркнула, обернулась к двери:

— Скоро он снова придёт угрожать. Вас он не видел, так что обязательно придёт. Пойдёмте в дом.

Я пожал плечами и проследовал за ней. Мишка потопал следом. В горнице Нюта подсела к оконцу, пытаясь разглядеть улицу. Не глядя на нас махнула рукой:

— Там, за занавеской, умывальник. Спрячьтесь.

Я чувствовал себя весьма глупо. Кругом траур, подготовка к похоронам, меня наши ждут с грузовиком — а я прячусь за занавеской, словно в дешёвом водевиле. Мишка, похоже, тоже не очень понимал зачем он тут находится. Он хотел что-то спросить, но послышался срип двери и я приложил палец к губам, мол — тихо! Раздались шаги и густой поповский голос:

— Покаялась ли ты, грешница?

Голос Нюты с вызовом ответил:

— Мне не в чем каяться, священник.

— В тебе говорит гордыня! Твои попутчики вот-вот станут кормом для порождений Диавола, а ты упрямишься!

— Я не хочу верить в твоего бога! Оставь меня в покое!

Похоже, что Ню осмелела в нашем присутствии и говорила дерзко. Зря. Спровоцирует ведь попа. А он и точно завёлся:

— Да ты закоренелая язычница! Да ещё и одержимая! Ну ничего. Изгоню из тебя бесов и станешь покорной.

Несколько шагов, писк девчонки. Поповское:

— Повинуйся — и будешь спасена! Бесы в тебе упорствуют! Станешь противиться — оглашу всем, что ты ведьма и призвала тварей адских на нас. Тебя сожгут на костре! Покорись — и будешь жить в милости и достатке.

— Что… Что ты хочешь со мной… Отойди! Я не хочу!.. Ай!.. Фрам!!

Послышался треск разрываемой ткани, а спустя секунду шипение священника:

— Ах ты!!

Звук пощёчины и вскрик девочки. Я кинулся прямо сквозь занавеску, на ходу вырывая пистолет из кобуры. Ню сидела на столе возле окна поджав ноги и стягивая ткань платья на груди, а священник очумело смотрел на меня, зажимая ладонью левой руки укус Нюты на правой. Ствол упёрся ему в побородок снизу, безжалостно сминая окладистую бороду. Я приблизил лицо почти вплотную к его перекошенной роже, глядя прямо в расширенные глаза. Хороший психологический приём давления, кстати. Я имею ввиду пистолет под хлебалом. Поп попытался что-то проблеять, но я опередил его и змеиным, спокойно-жестоким шипом спросил:

— Какая встреча, святой отец. Почём опиум для народа?

— Э… М-нэ..

— На сладенькое потянуло?

— Как?.. Ты же…

— Грех это, батюшка, живых-то хоронить. Ты тут чего забыл? На нашу девочку, невинную кстати.

(Сдавленный писк Нюты).

— Решил позариться? Да я тебя, борода ты козлиная, на тот свет сейчас отправлю. Прямо к непосредственному начальству на приём.

— Не… Не посмеешь, язычник!

— Ха. Ха. Ха… Почему? Я же язычник, мне пофигу.

— Ты не уйдёшь из станицы, если убьёшь меня. Я священник, а ты мерзкий нехристь.

— Я вот выведу тебя перед народом, да поведаю как ты девственицу несовершеннолетнюю.

(Опять писк Ню. Чего она так на это реагирует?)

— Снасильничать хотел. Посмотрим — что люди скажут.

— А… А я скажу, что она сама совратить меня хотела, ибо языческая ведьма, демонами одержимая. А ты её подручный. И вы под видом агнцев проникли в наше селение, хотя волки в шкурах овечьих и служите Диаволу. Слуг диавольских привлекли на нас. Кому народ поверит?

Я отстранился, не убирая пистолет и задумчиво выдохнул:

— Тогда пристрелить тебя будет проще.

И тут из-за моей спины выступил бледный Мишка. Поп скосил на него удивлённые глаза, выдавил:

— Отрок! Спаси пастыря своего! Позови людей!