Кругом измена, трусость и обман

Генерал С. А. Цабель разбудил генерала Воейкова и доложил ему о занятии Любани и Тосно. Как пишет Дубенский, «через несколько минут генерал Воейков вышел в коридор с всклокоченными волосами и начал с нами обсуждать, что делать. Некоторые из нас советовали ехать назад в Ставку, другие указывали на Псков. Генерал Воейков, помнится, сам не высказывался определённо ни за то, ни за другое предложение»^{753}.

В. Н. Воейков говорил на допросе Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (ЧСК), что, получив сведения о захвате Любани и Тосно, он разбудил Государя и доложил ему обстановку. Государь выслушал спокойно и приказал повернуть обратно на Бологое, а в Бологом свернуть на запад и идти на Псков, потому что там есть аппарат Юза (усовершенствованный телеграфный электромеханический аппарат, изобретение английского физика Д. Юза), то есть прямое сообщение с Петроградом. В. Н. Воейков вышел от Государя весёлым и сказал лицам свиты: «Мы едем в Псков, теперь вы довольны?»

Таким образом, по Воейкову и Дубенскому, получается, что Император Николай II сам согласился с ранее им отвергаемым предложением ехать в Псков.

Остаётся непонятным, почему Государь, который ещё четыре часа назад в Вышнем Волочке проигнорировал слухи о занятии Тосно и твёрдо приказал следовать в Царское Село, вдруг в Малой Вишере поверил точно таким же слухам о захвате Любани и приказал уезжать в Псков? Что изменилось в Малой Вишере по сравнению с Вышним Волчком? Ровным счётом ничего. Тем более что, по свидетельству А. А. Мордвинова, начальник императорских поездов М. С. Ежов заверил, что «путь не испорчен и до Любани свободен. Он добавил, что Тосно и Гатчина, через которые нам приходилось разворачивать на Царское, лишь по слухам заняты бунтующими и теперь идёт проверка этих слухов»^{754}

.

Весьма сомнительно, чтобы Император Николай II, который считал чрезвычайно важным как можно скорее прорваться в Царское Село, вдруг решил поехать за 320 вёрст от него назад пообщаться по Юзу. Эти переговоры не давали ничего по сравнению с той катастрофической потерей времени, к которой они бы привели.

В своих воспоминаниях В. Н. Воейков по-другому, чем на допросе в ЧСК, описывал свой разговор с Государем в Малой Вишере. Воейков свидетельствовал, что после своего доклада Государю о занятии Тосно, он спросил, «что ему угодно решить». На встречный вопрос Государя, что Воейков думает сам, дворцовый комендант ответил, что он считает безусловно нежелательным ехать на Тосно. Воейков сказал, что «из Малой же Вишеры можно проехать на Бологое и оттуда попасть в район, близкий к действующей армии… Государь мне ответил, что хотел бы проехать в ближайший пункт, где имеется аппарат Юза»

^{755}.

Таким образом, из этого отрывка, видно, что Император Николай II не предлагал ехать в Псков. Он хотел проехать к ближайшей станции, где была прямая связь с Петроградом.

Нас хотят уверить, что такая прямая связь была только в Пскове. Однако это не так. Прямой провод имелся на станции Дно^{756}

. Кстати, почти наверняка телеграфный электромеханический аппарат был и на станции Бологое, так как ещё в 1865 г. Д. Юз был приглашен в Россию для руководства вводом в эксплуатацию своих аппаратов на телеграфной линии Петербург флота Москва^{757}. Как известно, Бологое — крупнейшая станция между Петербургом и Москвой, и странно, если она не была оборудована современной телеграфной связью.

А. А. Мордвинов излагает причины разворота на Бологое несколько в ином ключе. Он пишет, что в три часа ночи лёг спать и, проснувшись утром, обнаружил, что поезд идёт в обратном направлении. Ситуацию разъяснил граф А. Н. Граббе, который сообщил, что пришло подтверждение, что Любань занята большой толпой восставших солдат, испортивших железнодорожный путь, и что поэтому проехать через Тосно нельзя. Поэтому решили «вернуться назад в Бологое и кружным путём через Старую Руссу, Дно и Вырицу поехать в Царское Село. […] До прибытия нас на Старую Руссу никаких предположений о перемене нашего маршрута на Псков не было»^{758}.