Крупская

Но однажды Владимир Ильич исчез, исчез тогда, когда была подготовлена его поездка за границу. Он не пришел в библиотеку, не было его на встрече со Старковым и Ванеевым. Глеб Максимилианович Кржижановский вечером приехал в школу. Отозвав в сторону Надежду Константиновну и Зинаиду Павловну, сказал: „Старик“ заболел, началось воспаление легких, надо организовать уход. А то он лежит в своей комнатушке один». На другой день они вместе, захватив корзиночку с едой, отправились в знакомый переулок близ Московского вокзала.

Владимир Ильич обрадовался их приходу. Хозяйственная Зина сразу принялась хлопотать, готовя ужин. Надя, присев у постели, выкладывала новости, рассказывала о работе, о товарищах. Несколько дней положение было тяжелым. Надежда Константиновна, сестры Невзоровы, Якубова бывали у Владимира Ильича ежедневно. Когда состояние больного улучшилось, как-то само собой получилось, что ходить стала одна Надежда Константиновна. Она читала ему газеты, вместе они переводили немецкие статьи.

Однажды, входя в квартиру, Надежда Константиновна услышала в комнате Владимира Ильича незнакомый женский голос, она нерешительно остановилась и совсем смутилась, когда хозяйка квартиры объяснила: «Матушка к ним приехали». У кровати Владимира Ильича сидела очень миловидная пожилая женщина с черной кружевной наколкой на совсем седых волосах. При первом же знакомстве возникла между Марией Александровной и Надеждой Константиновной та взаимная симпатия, которую они пронесли через долгие годы.

После выздоровления Владимир Ильич собрался в Женеву к Плеханову. Он настаивал, что связи на время его отъезда должны быть переданы совершенно «чистому» от слежки человеку. Долго обсуждали все кандидатуры и выяснили, что только за Надеждой Константиновной никогда не было никакой слежки. «В контакт с полицией не входила, — улыбнулся Сильвин. — Что ж, принимайте дела, Надежда Константиновна».

Это заседание активных членов будущего «Союза борьбы» состоялось в Царском Селе в скромной комнатке Сильвина, который давал уроки в семье известного писателя Гарина-Михайловского. Собралось шесть человек, на встречу ехали поездом в разных вагонах, как совершенно незнакомые люди.

Владимир Ильич давал последние советы, целый час он учил Надежду Константиновну шифровать письма и документы.

Поездка Владимира Ильича за границу имела большое значение. Социал-демократы в России хотели установить более тесный контакт с группой «Освобождение труда».

Летом 1895 года целая группа учительниц вечерне-воскресной школы поселилась в деревнях недалеко от станции Валдайка. Надежда Константиновна с матерью, семья Книповичей, Караваевы жили рядом. В соседней деревне сняла избу распорядительница школы О.П. Поморская. С сердечной теплотой до конца жизни вспоминала Надежда Константиновна эти месяцы, прошедшие в простом труде, в тесном общении с близкими по духу людьми. Хозяйство взяли на себя Лидия Михайловна Книпович, и у нее завязались обширные связи с крестьянами. Надежда Константиновна любила слушать долгие, неторопливые разговоры, которые умело вела Книпович с самыми разными людьми, — о доле женщин, о видах на урожай, о религиозных праздниках («Как никто умела Лидия Михайловна разоблачать „поповский дурман“), о том, как часто болеют и умирают дети. По инициативе неугомонной Лидии Михайловны организовали школу для ребятишек окрестных деревень. Единственный раз в жизни удалось Надежде Константиновне осуществить свою мечту — поработать сельской учительницей. Сколько души, желания, труда, знаний вложили в дело преподаватели, такую тягу к грамоте проявили учащиеся, что за короткое лето успели два десятка девчонок и мальчишек научиться и читать, и считать и писать. Их безграмотным родителям это казалось чудом, и они не знали, как благодарить „городских“ учительниц.

В начале сентября вернулся из-за границы Владимир Ильич. Его ждали не только товарищи. Полиция уже не спускала с него глаз. Через день после его приезда к Надежде Константиновне пришла двоюродная сестра. Сидели, разговаривали о петербургских новостях. „Знаешь, Наденька, интересный сегодня ночью на дежурстве случай был, — рассказывала Елена (она служила в адресном столе). — Сижу я, читаю книжку. Вдруг во втором часу входит господин, показывает мне полицейский значок и просит картотеку на букву У. Хвастает: „Выследили вот важного государственного преступника Ульянова — брата его повесили, — приехал из-за границы, теперь от нас не уйдет“. Ко всему была готова Надежда Константиновна, и все-таки сердце замерло. С трудом дождалась ухода гостьи, оделась и вышла. В голове была одна мысль: „Успеть предупредить!“ — „Не надо волноваться, — сказал Владимир Ильич. — Этого можно было ждать, да ведь улик-то у них пока нет. Постараемся не дать им повода для ареста“.