Крупская

Волнения этих дней ни для кого не прошли даром — у Константина Игнатьевича обострился процесс в легких, а Надя слегла в результате нервного расстройства. Было решено взять ее из гимназии и отправить в имение помещиц Косяковских в Псковскую губернию, где отец должен был привести в порядок дела на маленькой писчебумажной фабрике. Сначала Надю отправили одну. «Я немножко стеснялась чужих людей, но ехать на лошадях было чудесно; ехали лесом и полями; на пригорках уже цвели иммортели, пахло землей, зеленью. Первую ночь меня уложили спать на какую-то шикарную постель в барской шикарной комнате. Было душно и жарко. Я подошла к окну, распахнула его. В комнату хлынул запах сирени; заливаясь, щелкал соловей. Долго я стояла у окна. На другое утро я встала раненько и вышла в сад, спускавшийся к реке. В саду встретила я молоденькую девушку лет восемнадцати, в простеньком ситцевом платье, с низким лбом и темными вьющимися волосами. Она заговорила со мной. Это была, как оказалось, местная учительница Александра Тимофеевна, или, как ее звали, „Тимофейка“. Минут через десять я уже чувствовала себя с „Тимофейкой“ совсем просто, точно с подругой, и болтала с ней о всех своих впечатлениях».

Надя ходила в класс, где Тимофейка занималась с крестьянскими ребятишками, которые готовились к экзаменам. А вечерами учительница читала подросткам и сельской молодежи Некрасова, вела с ними беседы. Многого Надя не понимала, но ее удивило, что Александра Тимофеевна как-то сказала о помещиках, что они злые, ненужные люди, вредящие крестьянам, как всегда говорил отец.

За лето Надя окрепла и поздоровела. Отец закончил разбор дел на фабрике Косяковских, и семья вернулась в Петербург.

Трудно было Наде расставаться с Тимофейкой, обе они надеялись еще увидеться, но встреча так и не состоялась. Вскоре Александру Тимофеевну Яворскую арестовали. Во время обыска полиция нашла у нее запрещенную литературу и портрет царя, на котором было записано решение какой-то задачи.

Надя снова пошла во второй класс, но в другую гимназию, расположенную на углу Бассейной улицы и Литейного проспекта. В этой гимназии училась и ее двоюродная сестра Леля. Здесь же занималась и Маша Юрковская — в будущем артистка Художественного театра Андреева (через много лет Надежда Константиновна и Мария Федоровна удивлялись, что не познакомились еще в гимназии).

Событием, потрясшим всю Россию, было убийство народовольцами царя Александра II. Всколыхнулись все слои русского общества.

«Я живо помню вечер 1 марта 1881 года, когда народовольцы убили бомбой царя Александра II… Я всю ночь не спала, думала, что теперь, когда царя убили, все пойдет по-другому, народ получит волю.

Однако так не вышло. Все осталось по-старому, еще хуже стало. Народовольцев перехватала полиция, а убивших царя казнили. На казнь их везли мимо гимназии, где я училась».

В доме Крупских постоянно велись споры о путях развития общества, о революционной работе. Надю старались отсылать из дома, когда приходил кто-нибудь из революционеров, но изолировать ее от жизни семьи было невозможно.

В Литейной гимназии Надя проучилась тоже только год. И здесь учителя плохо относились к дочери человека, преследовавшегося правительством, хотя училась она прекрасно, и лишь один батюшка, не прощавший насмешливых взглядов и невнимания, упорно ставил ей «посредственно».

Посоветовавшись с друзьями, Константин Игнатьевич перевел дочь в частную гимназию Оболенской, где руководство и преподавание велось людьми одних с ним взглядов — типичными шестидесятниками. Об этой гимназии, давшей ей так много, Надежда Константиновна вспоминала с неизменной теплотой.

Самой колоритной фигурой среди преподавателей гимназии был ее директор Александр Яковлевич Герд. Он начал свою деятельность с заведования колонией для малолетних преступников, где завоевал всеобщую любовь и уважение. Главное в его педагогической системе — создание атмосферы взаимного доверия и уважения между учащими и учащимися. Он искоренил в гимназии подслушивания, доносы, наказания. На гимназисток никто не кричал, не старался сломить их волю. Этим гимназия Оболенской резко отличалась от других казенных и частных учебных заведений в России и за рубежом.

Александр Яковлевич преподавал естествознание, его уроки проходили живо и занимательно. В старшем классе он читал ученицам обзорные лекции по основам дарвинизма, подводя их к пониманию эволюционной теории Дарвина. Его дочь Нина была одной из близких Надиных подруг, и не раз Надежда Константиновна бывала в доме своего учителя, где собирались передовые петербургские педагоги и общественные деятели.

Герду удалось привлечь в гимназию таких выдающихся педагогов, как физик Я.И. Ковалевский, математики Е.Ф. Литвинова и А.Я. Билибин, географ А.О. Пуликовский, большой знаток русского языка и фольклора Н.Е. Смирнов.

Еще больше, чем гимназия, давало самостоятельное чтение. Подруги обменивались сборниками стихов, романами авторов, бичующих самодержавие, рассказывающих о жизни трудящихся.