Крушение дома Халемов

- Я прилетел, — Сид демонстративно нехотя встает со стула, поднимает черный орад с кровати, аккуратно складывает, вешает на спинку. — Ты не рад мне, Хетти?

- Сид, я прошу тебя. Я командую этой армией. У меня в палатке незваный гость, а охрана ни сном ни духом. Это тревожит.

- Незваный гость? Я уж не знаю, плакать мне или смеяться, слыша такое от тебя, Хетти.

- Отцепись от моего орада. Он грязный и рваный, как ты его ни вешай. И ответь мне, как ты сюда попал.

- Хетти, свинья, — в голосе Сида веселая укоризна. — Я наследный лорд-канцлер Аккалабата. Если бы я не мог, как ты выражаешься, «сюда попасть», моего папу следовало бы разжаловать в тейо.

- Если ты можешь это сделать, то и кто-то другой. И кончай здесь хозяйничать, — хмурится Хетти. Орад он сдергивает со спинки кровати и снова швыряет — так, чтобы кровавое пятно угодило прям на подушку. Из вредности.

- Хетти, начнем сначала. Я наследный лорд-канцлер Аккалабата. Единственный, ибо Соле носить еще месяц.

- Как она? — Хетти рад возможности сменить тему.

- С переменным успехом. Отец от нее временно отвязался. Старается, чтобы королева не замечала нашего существования.

Сид говорит весело, а смотрит все печальнее и печальнее. Хетти уже знает, зачем он прилетел. То, зачем он прилетел, снится Хетти в горячечных снах. Все чаще и чаще. Не здесь. Не сейчас, Сид. Не скоро. В Умбрене.

- Сид, не.

- Угу. Хетти, все будет плохо.

- С чего ты решил?

- Чувствую. Я был в храме святой Лулуллы. Молился.

- Было бы странно, если бы ты там учился играть на фиоретте, — грубовато отвечает Хетти. Все- таки дары из старых семейств иногда бывают странными. Ни одному здравомыслящему Халему или Пассеру, не говоря уже о дарах Умбры, не придет в голову специально идти в храм Лулуллы, чтобы там помолиться. Для этого есть дары Фалько. И альцедо у него вроде еще не скоро. Перед альцедо бывают всякие перепады настроения.!

У размечтавшегося о том, как и что он будет выделывать щеткой на Сидовых крыльях во время следующего альцедо, Хетти вид становится такой, что «сокровище» забывает о мрачных предчувствиях и мятых орадах, примащивается на коленях возле сапог, перемесивших сегодня тонны виридской грязи, трется об отворот подбородком. Мир восстановлен.

- Хетти, а вот меня одна вещь интересует, — спрашивает Сид через полчаса, лежа головой на предплечье у Хетти, которому страшно надоело быть свиньей и жутко не хотелось выгонять любимого обратно в Хаярос в такую погоду (тихий весенний вечер — безветренный и ни капли дождя).

- Какая? — у Хетти было одно редкостное свойство (он его демонстрировал только наедине с Сидом): младший лорд Дар-Халем умел промурлыкивать даже слова, совершенно для этого не предназначенные.

Сид приподнялся на локте, взглянул серьезно.

- Хетти, тебе еще нет двадцати.

- Необыкновенно тонкое наблюдение.

- Не ерничай. Тем не менее папа сказал, что, если бы Меери тебя слушал. или если бы с самого начала послали тебя, а не Меери.

- То мы не имели бы никакого шанса поохотиться в заповедной роще Дар-Кауда. А королева ее у них отобрала и собирается устраивать там придворные охоты. Говорят, идеальное место.

Сид надулся. Сел, уперев локти в колени, запустив обе пятерни в волосы. Он всегда так делал, когда был недоволен. Хетти выбрал одну белокурую прядь, потянул посильнее:

- Дзыыынь! Кто-то дома?

- Хетти, как ты командуешь? — Сид повернулся проворно, так что Хетти чуть не потерял равновесие, а крыльями получил по лицу не чуть, а по полной программе.

- Как это, как я командую? — оторопело переспросил он. — Набираю в легкие воздуха и ору. Или пишу на пергаменте и посылаю с нарочными.

- Чахи тебя забери, меня не это интересует!