Крушение империи

Маргарита Львовна была в курсе наших перипетий и совершенно не одобряла действий советской знаменитости. Да и на меня поглядывала с неодобрением. А однажды вообще высказала мне, что не ожидала от меня такой «травоядности» и что если бы я был нормальным мужиком, давно бы набил ему морду… Честно скажу – кулаки чесались. Но, блин, по зрелом размышлении, я решил этого не делать. Салгомаев был гордостью и величиной всей азербайджанской диаспоры Москвы. Так что прямой конфликт с ним точно принес бы в нашу жизнь куда большие трудности. А может даже, рассорил бы меня с Вагифовыми… хотя полностью от этой идеи я все равно не отказался! Но пока терпел… Зато она полностью поддержала меня в стремлении побыстрее переехать. И с энтузиазмом включилась в мою «сеть», клятвенно пообещав мне найти подходящий вариант.

– Слушаю?

– Рома, это Маргарита Львовна. Тут у меня сидит моя подруга – Симочка Гинзбург, и ее очень заинтересовали… м-м-м… твои идеи.

– Очень-очень? – я сделал стойку. Неужели…

– Да-да… но это не телефонный разговор. Можешь подойти ко мне? – ну да, сакраментальная фраза советских времен – «это не телефонный разговор». И ведь КГБ работало без всяких массовых камер, систем распознавания голоса и лиц, поисковых роботов по ключевым словам, пресловутых «чипов» и всего такого прочего – а напугать народ смогло!

– Хорошо, буду через десять минут, – я положил трубку.

– Ты надолго? Я ужин согрела, – виновато поинтересовалась любимая.

– Мм-м-м… не думаю. Скорее всего на часок, – я быстро оделся, чмокнул Аленку в щеку и выскочил за дверь.

Маргарита Львовна обитала в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной, но не в главном здании, а в боковом крыле, расположенном над кинотеатром «Иллюзион». Так что от нашего Рюмина переулка до ее квартиры было всего пять минут спокойным шагом. Поэтому, несмотря на то, что я по пути заскочил в кооперативную кулинарию и купил тортик, а также немного яблок (увы, период, когда в одном и том же кооперативном магазине торговали чем ни попадя – от импортной колбасы и сырого теста и до носков с ботинками и посуды уже вовсю цвел и пах), в заявленный норматив уложился с запасом и уже через десять минут звонил в знакомую дверь.

– Вот знакомься, Ромочка, – торжественно провозгласила хозяйка квартиры, когда мы вошли на кухню, – это моя давняя подруга Серафима Исааковна. Мы с ней семь лет проработали в ЖКУ нашего района. Ну пока я не ушла в Москонцерт!

Истоки обширных связей Маргариты Львовны нам с Аленкой были давно известны. Но, как ни странно, пользовалась она ими по большей части вполне альтруистически. Нам, например, она частенько помогала совершенно бескорыстно! Ну не то чтобы совсем… но денег за посидеть с малышней она не принимала категорически. А вот, скажем, продукты брала с удовольствием. Ну и подарки на Восьмое марта или день рождения. Я на них не скупился. И, нарвавшись, например, на «выкинутые» в каком-нибудь из парфюмерных магазинов столицы французские духи или, там, наборы теней и румян, я закупал их в оптовых количествах. Женщин-то было в окружении много – жена, мамы, бабуся, ну и Маргариту Львовну не забывал…

– Ее папа был заместителем наркома авиационной промышленности, – продолжила между тем хозяйка квартиры. – Именно он и получил ту квартиру, в которой она сейчас живет со своей дочерью, зятем и внуками, – Маргарита Львовна сделал многозначительную паузу, улыбнулась и радушно предложила: – Чаю? С твоим тортиком-то.

– Спасибо, от чая не откажусь, а вот тортик исключительно вам. Как и яблочки. Я еще не ужинал и, если перебью аппетит, Аленка меня убьет, – я широко улыбнулся, попытавшись сразу задать позитивный настрой предстоящей беседе. Но эта попытка пропала втуне. Потому что подруга Маргариты Львовны бросила в сторону яблок крайне неприязненный взгляд и гневно прошипела:

– Нитраты!