Cumming and Pettit. Russian-American Relations, p. 85.
"Возможно, что съезд в Москве ратифицирует мир, -- писал посол
Френсис в донесении в Вашингтон, -- но если я получу заверения
от вас, что японская опасность неосновательна, то я полагаю, что
съезд отвергнет этот унизительный мир" (цит. по кн. Чубарьян.
Брестский мир, с. 203).
ДВП, т. 1.с. 212.
Чубарьян. Брестский мир, с. 209. Обращение было написано по
совету У. Буллита, будущего посла США в СССР, доставлено к
открытию съезда Советов (который первоначально намечался на
12 марта, но открылся с опозданием в два дня) и должно было
313
засвидетельствовать лояльность американского правительства к советскому (там же).
IV Чрезвычайный всероссийский съезд Советов, с. 5.
Несколько позже Чичерин признал, что "самую благоприятную
позицию в отношении Советской России заняли Соединенные
Штаты Америки". Чичерин указывал в связи с этим на приветст
венную телеграмму Вильсона Четвертому съезду Советов и под
твердил, что "в тот момент, когда раздавались многочисленные
голоса в пользу интервенции Японии в Сибири, главным препят
ствием к этой интервенции стало негативное отношение прави
тельства США" (МИСИ, кол. К. Каутского, В 15, 160. Доклад
напечатан в кн. Чичерин. Статьи и речи. Цитируемый отрывок не
вошел в опубликованный текст доклада и дается в обратном пере
воде с немецкого. В стенографический отчет Пятого Всероссий
ского съезда Советов речь Чичерина не вошла вообще).
Переписка секретариата ЦК, т. 3, с. 153-154.
Аникеев. Деятельность ЦК РСДРП (б), с. 240.
Там же, с. 243, 240.
314
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
МИР, КОТОРОГО НЕ БЫЛО: ЗАКАВКАЗЬЕ
Брестский мир остался бумажной декларацией прежде всего потому, что ни одна из сторон не смотрела на него как на деловой, выполнимый и окончательный. В случае победы Германии Брестский мир должен был быть пересмотрен и конкретизирован в рамках общего европейского соглашения. В случае поражения Германии в мировой войне договор, очевидно, потерял бы силу и потому, что его расторгла бы Россия, и потому, что не допустила бы Антанта. Неподконтрольное советской власти население Брестского мира вообще не признавало1. Внутри советского лагеря и те, кто голосовал за договор под давлением Ленина, и те, кто поддерживал соглашение с немцами под давлением обстоятельств, рассматривали Брестский мир как кратковременную передышку, которая может оборваться в любой день2. Неудивительно, что вскоре после ратификации Брестского мира секретарь ЦК РКП (б) Е. Д. Стасова указала в письме местным организациям: "Нет сомнения в том, что Германия, хотя и заключила мир, приложит все усилия к ликвидации советской власти"3.
С военной точки зрения Брестский договор не принес желаемого облегчения ни Германии, ни РСФСР. Со дня на день ожидалось падение Петрограда, занятие его немцами. 4 марта, на следующий день после подписания мирного договора, петроградский комитет РСДРП (б) обратился в ЦК с письмом, в котором ставил вопрос о переходе петроградской организации партии на нелегальное положение в связи с угрозой занятия города немцами -- настолько никто не верил в только что подписанное соглашение. На случай ведения работы в условиях подполья петроградский комитет просил выделить ему несколько сот тысяч рублей. Ко
315
митет также предлагал не собирать Седьмой партийный съезд в Петрограде, а перенести его в Москву и эвакуировать туда всех прибывших на съезд делегатов, чтобы не "потерять своих лучших товарищей" в случае захвата города немцами4. Впрочем, председатель Петросовета Зиновьев старался быть спокойным:
"Реальное соотношение сил показывает, что немецкий империализм в настоящий момент в силе потребовать от нас беспошлинно фунт мяса, но все же он не имеет возможности требовать выдачу головы Совета. [... ] Германия не пойдет на дальнейшее наступление, как ни соблазнительна перспектива оккупации Петрограда и разгром Смольного5. [... ] А если Вильгельм все-таки будет в силах продолжать наступление против нас, что тогда? Тогда нам ничего не останется, кроме как продолжать войну, причем эта война впервые приобретает действительное революционное значение"6.