Крутой герой

— Ой, как интересно! Но где-то сегодня я уже это слышала! — подала голос Голди. Марсианин до ответа на реплику опускаться не стал, а продолжил речь:

— Поэтому садится на Планету придется контрабандой. Причем контрабандой не в сюжете, а по-тихому. Есть тут один парень, Лак-Жак по имени, он этими делами давно уже крутит. …, я даже не знаю, куда он нас привезет, и сколько с меня за это спросит! А деваться некуда, так что готовьтесь, а я сейчас его вызову, только вот в открытый космос выйти надо.

Окончив речь, Марсианин повернулся к пульту, и с хрустом воткнул отключалку — на этот раз она сработала с первого раза, наверное для разнообразия.

Планета снизу застыла в неподвижности, а спиралевидный циклон, до сих пор весело вращавшийся прямо по центру ее видимой части застыл на пол-обороте. После этого Марсианин пошарил под пультом, достал оттуда пистолет с толстым стволом („Знакомая штучка!“ — откомментировала Голди), и отодвинул боковую фальш-панель. За ней оказался круглый люк, на котором сверху вниз красовались: череп-кости, трафаретная надпись „DENDЖER!“, еще один трафарет „р о в е р ь д а в л е н и“, и наконец, в самом низу висела бирка „Срок очередной проверки…“ с девственно чистыми местами для чисел. На Андреа вся эта роспись произвела неприятное впечатление, но Марсианин, недолго думая, крутанул большой красный штурвал, и отвалил люк в сторону.

За люком открылся все тот же черный космос с синеющими звездами и кусочком замершей планеты. Андреа в ужасе схватился за стойку, ожидая услышать вой вырывающегося воздуха, чмоканье лопающихся глаз и истошные крики умирающих — резервная память оказывается хранила и такую картину, невесть где виденную Создателем, и теперь услужливо подсунула ее Андреа.

Однако ничего не произошло, только Ану-инэн выдохнула „О-о-ой…“ — похоже, она тоже знала, что в открытый космос выходят немного не так, а Марсианин с пистолетом в руке попросту шагнул наружу. Через секунду раздался хлопок выстрела, на экране гроздь из трех красных ракет прочертила по черному фону красивую дугу и, догорев, рассыпалась искрами. И только тут, почувствовав наконец удушье, Андреа сообразил, что до сих пор сдерживал дыхание.

С промежутками в минуту Марсианин выпустил пять или шесть ракет, и вернулся обратно, попутно объяснив:

— Если Лак-Жак еще работает, он меня засек, и скоро здесь будет.

— А если не работает? — невинным голосом задала вопрос Голди.

— Тогда он скоро здесь не будет, — ответил Марсианин, и принялся закручивать красный штурвал.

Оказалось, что сказав „скоро“, Марсианин не покривил против истины: он даже не успел снова усесться за пульт, как на безжизненном черном фоне скользнул длинный и узкий серый силуэт, оставляющий за собою расплывающийся шлейф дыма, а когда этот силуэт приблизился, так что можно было различать детали, Андреа ахнул про себя.

К „Пронзателю Вселенной“ приближалась ракета — именно ракета с остекленным носом и круглыми иллюминаторами в борту. Плавные обводы нарушали только две орудийные башни и торпедный аппарат, уступами размещенные следом за пилотской кабиной. Треугольные стабилизаторы украшали большие красные звезды, а рядом с овальной дверью красовалась надпись „Морально Устойчивый“.

— Плохи дела у Жака, предпоследний в ход пошел, — откомментировал зрелище Марсианин, и объяснил:

— Он в свое время у коммунистов базу купил по дешевке, вместе с бригадой старых эсминцев: „Верный“, „Надежный“, „Чуткий“, „Морально устойчивый“ и „Политически грамотный“. Я думал, на „Чутком“ прилетит, а он уже на „Моральном“ пилит.

— Доломал что ли? — поинтересовалась Ану-инэн, глядя, как эсминец подползает под днище „Пронзателя“

— Да нет, конструкция-то проста как первый в мире трактор: минимум деталей, но … заведешь. Правда, у этих изделий есть один маленький недостаток: одноразовые. Чтоб долететь и геройски погибнуть. Поэтому заправочной горловины у них не предусмотрено. Лак-Жак конечно на этих кораблях кое-чего модернизировал, но в двигатели и системы лезть боится, потому что как и почему там все работает, до сих пор не понял никто. По всем статьям эта посудина даже с места сдвигаться не должна, однако летает же. Так что с заправкой у него хреново.

— А ведрами через воронку в предохранительный клапан заливать нельзя? — с живостью задала вопрос Голди.

— Так и заливают, когда есть кому.

Марсианин повернул голову так, что многократный отблеск ламп в глазах можно было воспринять как „иронический взгляд искоса, низко голову наклоня“, и добавил:

— Вот вас трое, денег нет — возьмет да пристроит к воронке.

— Нет, нафиг! — отрезала Голди. — Я как-то ключи от бака потеряла, а надо на операцию ехать. Анка воронку держит, а я с ведрами бегаю… Второй раз меня это вытворять никакой Жак не заставит. Пусть он будет хоть трижды Лак!

— Ну не трижды, а дважды, однако спасибо на добром пожелании! — раздался новый голос. Девушки просто резко повернули головы на звук, а Андреа пришлось обернуться: в проеме коридора стоял тот, кто без сомнения и был Лак-Жаком.