Кружева лжи (СИ)

Снежана помнила: как они с родителями искали Виту, как приезжали в дом за городом. И на этом всё. Провал.

Чирин, в чьём сердце Селивёрстова искала хоть что-то хорошее, не сохранил и капли тепла. Он не сообщил, как вернуть Снежане воспоминания и нисколько не жалел о содеянном. Чирин считал, что ради любви можно пойти на что угодно. Настаивал на правоте.

Он умер за несколько дней до Нового года.

Сердце.

Гольцева осудили. Он сам сдался в полицию, в родной отдел, но, учитывая, смягчающие обстоятельства и личность убитого, а также многократные беседы Александры с судьёй, его отпустили под залог: помог Рукавица, лишив жену Лизу очередного отпуска где-то в тёплых краях.

Тридцатого декабря о Содине и об опасности на время забыли. Начались приготовления к празднику. Запоздало, но всё же.

Рукавица вместе с женой и сыном получили неожиданный подарок от Власовых — приглашение в пустующий дом посёлка. К счастью, это был не дом Чириных и не тот, где Содин прятал тело Михаила Розгина — тоже пустующий.

Коттедж находился в самом конце посёлка, почти в лесу, и Лиза настояла на том, чтобы принять подарок от бизнесмена. Она так давно мечтала побывать в «Жемчужине». Но Рукавица, знавший изнанку посёлка, отказался.

Власов, глубоко ценивший хороших полицейских и, не привыкший получать отказы, выписал им путёвку в Зеленогорск. Лиза была на седьмом небе.

Снежана встречала бой курантов одна. С Марком они расстались. Он налаживал отношения с дочерью и пытался не быть врагом бывшей жене. Снежана радовалась. Она считала семью — самым важным, бесценным подарком, поэтому, сидя у ёлки, писала письмо Виталине. Ничего такого. Лишь о том, что она ей желает выздоровления и мира в душе. Что она её ждёт домой.

Александра не хотела встречать праздник. Накануне они вдрызг разругались с матерью. Та опять начала её называть ненормальной, винить во всём работу и дедушкины гены.

«Он был психом, и ты такая же! Знай, мы с отцом к тебе не приедем!» — крикнула мать. Бросила трубку.

Александра не заплакала. Лишь надела сразу две пары ярко-оранжевых носков, так напоминающих зарубежные апельсины из рекламы, и уткнулась в книжку. Это была классика — «Алые паруса».

Хотелось любви.

Она не могла отделаться от мыслей о Диме. Не знала, почему, но она его любила. Вручила ему своё сердце, как только увидела синие глаза и галстук цвета индиго.

??????????????????????????Александра отдала бы всё на свете лишь бы оказаться рядом. Поспорить, поругаться. Просто узнать, что он жив. И, возможно, нет, скорее всего, счастлив без неё.

Звонок в дверь уже после боя курантов смутил, взбудоражил. Встревожил. Родители ехать отказались, а если она кого и ждала, так это Бриза, но он за всё это время ни разу не позвонил. Так стоило ли надеяться?

На пороге стоял друг с огромной коробкой. Виновато улыбался.

— Соседка-бабулька впускает всех подряд. Я с ней столкнулся у подъезда. Она горошек для «Оливье» покупала, домой возвращалась. Рассказала про дикие цены, дикую очередь и сына-олуха, который забыл поставить ёлку, а сама она не может. И что он приехал только сейчас и теперь мучается с искусственным деревом. Она ещё про пенсию хотела рассказать, своё давление, но я вручил ей коробку с тортом и убежал. Так что… извини. На этот раз без десерта. Но зато я принёс обалденный подарок и… и… Впустишь?

Александра обняла его, сама того не ожидая, и долго молчала, уткнувшись в грудь, укутавшись в родной запах кедра и мяты.

— Саш… Пуля, — через какое-то время он отодвинул её и полез в карман. — Тебе письмо. — Протянул конверт. Александра не узнала почерк, но сердце сделало кульбит, а в глазах потемнело.

— Саш… — Бриз подхватил её на руки, грохнув коробку об пол.

— Я… я в порядке.

— Я вижу, — он уложил её на диван, присел рядом. Выглядел искренне обеспокоенным. Селивёрстова сразу забыла о всех своих глупых домыслах и его «побегах». Они были друзьями. Она это чувствовала. Бросила взгляд на выпавший конверт.

— Я могу посидеть на кухне или погулять у дома, а ты почитаешь.

— Нет, Бриз, я… я потом прочитаю. — Она почти не сомневалась, что письмо от Димы. И уже эта мысль её согревала. Она же пугала. Александра боялась прочитать оду его счастья. Она решила отложить распятие своей души на потом. — А что там грохнулось на пол? — спросила, изо всех сил стараясь прийти в себя и не думать. Не думать о Диме.

— Подарок… — смутился Бриз.

— Так показывай! Только я тебе ничего не подготовила, потому что… — едва не напомнила и ему, и себе о расследовании. Нет. Праздник не время для кровавых воспоминаний. Вовремя вспомнила о посылке с «Алиэкспресс» — подушке антистресс в форме пистолета. Улыбнулась. — Подарок есть, но он придёт позже.

— Ничего страшного. Я смотрю, ты вообще не подготовилась. Даже ёлка голая.

— Ты прав.

— Н-да. Хоть какие-то украшения есть?

Она помотала головой:

— Всё выбросила. Новый год с новыми вещами.

— Кошмар. Но… подожди. У меня есть идея. Правда совершенно дурацкая.

— Я люблю дурацкие идеи.