Кружева лжи

– Согласна. Ты точно не сердишься?

– Ты прям, как маленькая! – махнула рукой. – Перестань, а? Не надо мне твоих тараканов. Я нормальная. То есть я хотела сказать, не такая обидчивая, как ты. Пирожное ешь.

Снежана взяла корзиночку с кремом, откусила.

– Так гораздо лучше. Ты не спрашиваешь, а я замки заказала. Завтра их поменяют. Не волнуйся, я сама за этим прослежу.

– Прости, Вит, я как-то…

– Выпала из реальности? Понимаю. Тебя выбили из колеи. Этот козёл… Ну да хрен с ним. Не будем пробуждать тараканов. Ты, главное, ни о чём не беспокойся. Пойду за столом. Ой! Чай принести? Или хочешь яблочного со… – Виновато прикрыла губы ладонью.

– Всё нормально. Я попью воды.

Подруга обняла Снежану:

– Забыла. Извини, Снежанка. К тараканам яблочный сок. Считай, муж сделал тебе одолжение. Знаешь, сколько в соках сахара?

Снежана горько ухмыльнулась.

– Переходим на морс! – улыбнулась Вита, выпуская из объятий. Ушла на кухню.

Снежана вздохнула, с болью осознавая: ОН уничтожает всё, что она любит. Сначала сливочное масло и почти все соки. Теперь дошёл до яблочного, единственного, который она могла пить.

Раньше.

После картины в ванной её тошнило от одной лишь мысли о «Добром», да и любом другом.

«Ненавижу тебя…» – призналась себе мысленно, крепко сжимая пирожное. Корзиночка раскрошилась. Крем испачкал пальцы. Аппетит пропал. Снежана скинула одеяло и понесла бывшую корзиночку на кухню. Виталина как раз убирала со стола: на нём всегда лежали разнообразные прихватки, стояла салфетница и ваза с декоративными цветами. Искусственные розы не нравились Снежане, но Вита была от них без ума.

– О, какие люди! Прибыла помощь? Хватай за ту сторону, а я за эту.

Вдвоём поставили стол у окна. Виталина открыла ящик с пряжей и прочими атрибутами вязания.

– Тебе что-то конкретное? Или так, словить музу?

– Просто хочу…

– Поднять себе настроение, ясно, – подмигнула Вита. – Тогда бери любую. Я не жадная.

Снежана вытащила два клубка: жёлтый и оранжевый. В зимнее время года хотелось согреться чем-то солнечным. Жизнерадостным.

Виталина справилась не так быстро. Она придирчиво рассматривала пряжу, брала в руки поочерёдно оттенки красного, хмурилась, убирала обратно, снова доставала. Что-то бормотала, но что Снежана разобрать не могла. Решив, что мешает подруге, села за стол у стены. Через каких-то пару минут первые петли были набраны. Снежана решила не злоупотреблять добротой подруги и сшить двухцветную повязку для волос. Узором выбрала широкую косу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она так увлеклась вязанием, что не заметила страданий подруги, а та нервно металась между оттенками.

– Маковый или бордовый, маковый или бордовый? – бродила она из угла в угол.

Если бы не запнулась о собственный ковёр, громко выругавшись, Снежана про неё и не вспомнила.

– Вит, помочь? – обернулась. Увидела растерянность в глазах подруги, поспешила на выручку. Взяла оба клубка. – Не можешь выбрать? А какой заказ?

– Связать Царевну-лягушку.

Снежана удивлённо захлопала ресницами:

– Она же зелёная. Зачем тебе красный?

– Не красный, а маковый или бордовый. Как зачем? – искренне изумилась Вита. – Не хочу её делать голой! Надену что-то вроде короткого платья.

 – Тогда возьми розовый, раз так сложно выбрать.

– Розовый? Нет. Лучше маковый.

Виталина наконец приступила к вязанию, а Снежана, как не пыталась, так и не могла отделаться от мысли, вдруг ставшей навязчивой и тревожной: «Почему Вита использует в работах так много цвета, ассоциирующегося с кровью?»

– Снежанка! – услышала она вполне бодрый голос. – Музыку не желаешь? Мои тараканы сразу разбегаются, стоит включить радио.

Снежана благодарно улыбнулась. До жизни с НИМ она всегда работала под музыку, но потом страх его как-то обидеть, оскорбить, расстроить вынудили сидеть в тишине и прислушиваться к каждому шороху. Вдруг, ЕМУ что-то взбредёт в голову? Вдруг, виноватой окажется Снежана?

– Что включить: радио или какой-нибудь старый диск? От мамы столько всего осталось.

– «Love radio», если можно.

– Немного романтики? Я не против.

Из динамиков негромко, фоном пела Уитни Хьюстон. Снежана растворялась в музыке. В прекрасных воспоминаниях юности, когда ещё не повстречала ЕГО. В недавнем настоящем, когда Марк пригласил на первое свидание.

Марк…

Сердце больно сжалось. Оно будто разом уменьшилось. Дышать стало трудно. В это мгновение Снежана почти не сомневалась: он не виноват. Марк, лучшее, что произошло за последние полгода. Она должна ему верить.

Робко поднялась из-за стола.

– Я… хочу позвонить Марку, – сказала, снимая телефон с зарядки.

– Я бы не стала этого делать. Отдохните, подумайте. Вам это обоим нужно.

И Снежана, успев, набрать номер, тут же сбросила.

– Думаю, он первым позвонит. Как всегда.

Снежана согласилась. Но Марк так и не позвонил. Она вязала узор, думая о нём и почти не слушала музыку, о которой столько времени мечтала, а Виталина сидела у окна и ничего не делала, тихо подпевая главной певице «Титаника».

Снежана встала размять спину и заметила пустой стол подруги.