Кружева надежды и любви

— Вы знаете, мисс Рассел, в выращивании винограда очень много своих премудростей и тонкостей, нужно постоянно смотреть и следить, чтобы не был загублен урожай. Один из самых злостных вредителей — это филлоксер, мелкая и очень противная тля, бродяжка, которая наносит непоправимый вред. Она впивается и не отпускает ткань корня и пьет, пьет из него сок, — вдруг зло сузив глаза, начала говорить уже совсем не милая девушка. — Обескровив растение, эти паразиты обычно мигрируют к следующему и так далее и далее, пока их не остановят. Один из самых лучших способов — удалить ее, пока не стало слишком поздно, — уже в конце речи перешла на шипение настоящей гремучей змеи странная леди. — Так вот, мисс Рассел, вы и есть та паразитирующая тля, — припечатала меня она.

Я просто остолбенела от такого, ничем не заслуженного оскорбления, застыла на месте, не зная, что сказать. «Она что, сумасшедшая? Но почему она пришла именно ко мне? Непонятно, как себя с ней вести!» — совершенно растерялась я.

— Миледи… — начала осторожно, подбирая слова.

— Леди Розалинда Энтворт, невеста лорда Роя Бингера, — гордо вздернув голову и посмотрев на меня уничижающие, с торжеством в глазах вымолвила девушка.

Я втянула воздух в грудь, пытаясь совладать с собой, и почувствовала, что сейчас упаду, ноги подкашивались. Схватилась за край стойки, и черные мушки закружились перед глазами, а мысли потекли как-то вяло, превращаясь в кашу и застывая липкими комочками, не давая трезво осмыслить ситуацию.

— Надеюсь, мисс Рассел, вам все понятно? Рой играл с вами, вы всего лишь временное развлечение. А теперь приехала я, и вскоре состоится наша свадьба. И в ваших услугах виконт больше не нуждается. Но с такими-то навыками пиявки вы не пропадете, быстро найдете другого обеспеченного мужчину и вопьётесь в него, паразитируя, как и привыкли. Всего хорошего, — сказала леди на прощание и даже мило улыбнулась.

Я стояла, так и вцепившись в стойку, сначала сердце ухнуло вниз, а потом медленно вернулось на место, больно и громко ударяясь изнутри о грудную клетку. Меня сначала бросило в жар, потом холодные капли пота потекли по вискам, стало нечем дышать, и я принялась раздирать ворот платья, разрывая его в клочья, чтобы наконец глотнуть воздуха.

Осознание полного краха надежд и того, что мое такое недолгое счастье совершенно разрушено, разрывало душу. Предательство самого любимого мужчины разъедало мое нутро, впивалось в мой мозг жгучими языками пламени, раздирая разум в клочья.

«Рой… Как же я без тебя… Почему ты так поступил? Зачем меня обманывал? Я же тебе так верила… любила…»

Оказывается, я кричала, выла, это потом мне рассказали подруги и мадам Морэ. Истерика накрыла меня с такой силой, что я ничего не запомнила. Когда они вбежали в холл, услышав странные звуки, увидели меня в страшном состоянии — я драла ногтями пол, руки уже были в крови, скулила, рыдала и бормотала что-то нечленораздельное с безумным видом. Единственное, что они поняли, это как-то связано с Роем, а дама пришла сообщить о какой-то неприятности, произошедшей с ним, или еще хуже, о его смерти. Потом меня дотащили до кушетки и через силу влили успокоительную настойку, после чего я провалилась в беспамятство.

* * *

— Ну, как все прошло, Розалинда? — с горевшими от нетерпения глазами поинтересовалась у будущей невестки леди Алианора.

Та легкомысленно пожала изящными плечиками и жеманно сказала:

— Прекрасно! Ты же меня знаешь, дорогая Алианора, я хорошо умею устранять своих конкуренток, в таком деле мне нет равных. Мое оружие не только острый язык и ум, а еще и внешность — с ней я могу творить многие вещи безнаказанно, и все будут верить. Никто даже не подозревает, что скрывается под видом очаровательной глупой куколки, мило хлопающей глазками, — весело расхохоталась леди Розалинда.

— О, твоим врагом точно быть опасно, — улыбнулась в ответ леди Алианора, и девушки пошли в сторону беседки по аллее, посыпанной гравием, среди благоухающих цветов и вечнозеленых деревьев, коих было так много в большом саду родового имения графов Бингеров.

* * *

Медленно открыв глаза, я увидела мерцание свечей, их отражения на стенах принимали причудливые очертания в форме чудовищ, которыми нас пугают в детстве, а забыть мы их не можем потом всю остающуюся жизнь. Я пыталась вспомнить, что со мной произошло.

Воспоминания приходили небыстро, просачиваясь словно через воронку, дозированно и прерывисто, как льется прокисшее молоко через марлю. Привкус горечи во рту и полынный запах утраты накрывали меня и уносили все дальше в мир мрака и безнадежности.