Крылатый сфинкс, печальный цербер

Забыв обо всем на свете, в том числе и о том, что она в одном нижнем белье, теперь перемазанном кровью, стоит в коридоре чужой квартиры, той самой, в которой буквально пару часов назад было совершено зверское убийство, чьи следы она уничтожала, Наталия Хрипунова разорвала плотную коричневую бумагу и в нетерпении извлекла из пакета пачку листов.

К ним была приложена набросанная от руки записка, гласившая:

«Согласно договоренности, вторая часть. Третья, как обычно, через неделю. Электронный вариант после оплаты. Хорошего времени суток!»

Имя того, кто поставил в конце коротенькой записки свою витиеватую подпись, разобрать было нельзя, но Наталию в данный момент это и не интересовало. Она принялась судорожно перелистывать испещренные буквами листы.

Это был роман, ее роман. Точнее, конечно же, как продолжала думать Наталия, роман Олеси.

Да нет же, никакой не Олеси! Потому что Олеся сама получила текст от литературного агентства,

да к тому же с недвусмысленным указанием об оплате. И о том, что на следующей неделе предстоит доставка третьей части.

Как была, в грязном исподнем, Наталия опустилась на пол и захохотала, словно сумасшедшая.

Третьей части того самого романа, который прислало Олесе литературное агентство и эта мерзавка выдавала за свой, продавая его ей, Наталии, и который Наталия, в свою очередь, втюхивала «орфушникам», наивно полагавшим, что это очередной опус королевы российского триллера!

Насмеявшись вдоволь, Наталия уставилась на рукопись романа. Ее романа. Точнее, романа, которому надлежало стать ее.

И который, как она считала, сочиняла для нее Олеся. Что, как она только что узнала, было сущей ерундой. Потому что Олеся сама заказала его у литературных зомби!

Наталия снова принялась смеяться, а потом, чувствуя, что у нее по щекам текут слезы, прекратила столь же резко, как и начала.

– И поделом тебе, дрянь! – произнесла писательница громко и чихнула. Не хватало только еще простудиться

, пытаясь замести следы убийства Олеси. Убийства, не ею совершенного!

Но к которому она теперь имеет самое непосредственное отношение!

И под дрянью она подразумевала не только и не столько Олесю, хотя и ее, конечно же, тоже, сколько в первую очередь себя.

Да, так ей и надо! Попалась на удочку мошенницы, что она поняла уже давно, однако какой именно мошенницы, она понятия не имела.

А именно беспринципной, наглой и изобретательной!

Наталия с трудом поднялась с пола, прошлепала на кухню и бросила рукопись на стол. Чувствуя, что на нее наваливается усталость, она налила в электрический чайник воды и включила его. Хотелось кофе, причем хорошего, молотого, но у этой твари Олеси водился только дешевый, растворимый.

Ее взгляд в который раз упал на вторую часть романа. Романа Олеси? Судя по всему, романа какого-то безымянного литературного зомби.

Нет, все не так. Ее романа! Романа Наталии Хрипуновой, королевы триллера.

Да, именно что ее романа: ведь он по праву принадлежал ей – и только ей!

И, не дожидаясь, пока вскипит вода, и так не заварив себе кофе, Наталия опустилась на табуретку и вперила взор в первые строчки опуса, который лежал перед ней на грязноватом, покрытом хлебными крошками кухонном столе.

Наталья

…Она надеялась на чудо, на то, что все окажется дурным сном или хотя бы идиотским поворотом сюжета в третьеразрядном романе какой-нибудь исписавшейся королевы триллеров.

Нет, в действительности Наталья надеялась только на одно, на то, что, выбежав за угол, тот самый, за которым, по свидетельству владелицы черного бульдога, всего несколько минут назад исчез ее Кирюша в компании с мальчиком в красной рубашке, белыми волосами и синими-пресиними глазами, она увидит две фигурки – близко или на горизонте.

И бросится за ними, настигнет их, догонит, вернет себе своего сына.

Своего сына!

Ну, или увидит хотя бы одну фигурку – фигурку Кирюши. Потому что никакого мальчика с белыми волосами и синими-пресиними глазами, конечно же, не существовало. Точнее, он когда-то имелся, однако давно умер. Давным-давно – и его тело она нашла в замурованном камине потайной комнаты на конце подземного хода, который начинался в зашкафье.

Но она не увидела ни две фигурки, ни одну – на улице поселка никого не было. Наталья обернулась, все еще не теряя надежды, – и посмотрела в противоположную сторону. Но и там никого.

Открылись металлические ворота одного из участков, Наталья бросилась к выползавшей оттуда задом иномарке.

Она отчего-то уверилась, что увидит Кирюшу на заднем сиденье – и там на самом деле восседал ребенок, однако это была толстая девочка лет десяти, грызшая огромное зеленое яблоко.

Завидев Наталью, прильнувшую к стеклу, девочка завопила и подавилась.

– Мой сын… Где он? Вы его не видели? Вы не могли его не видеть! Он мне нужен… мой сын…