Крылатый сфинкс, печальный цербер

Наталия отвела руку, еще раз взглянув на табличку с изображением крылатого сфинкса с короной-змеей на голове. Так и есть, здесь заседали эти самые личности, с которыми она планировала плодотворное сотрудничество – они должны были поставлять ей триллеры, которые бы она позднее публиковала под своим именем.

И это же агентство снабжало романами Олесю, и Олеся, выдавая их за свои, продавала их Наталии, которая, в свою очередь, сбагривала их под видом уже собственных шедевров «орфушникам».

«Орфушников» Наталии не было жаль ничуть, только себя и свои деньги, которые она извела на Олесю. И на ее, нет, выходит даже не на ее романы, а на романы тех, которые сидели за закрытыми дверями.

Писательница Хрипунова все же нажала кнопку, однако ответа не получила. Что же, этого и следовало ожидать – ведь общалась она с неким господином Смирновым (что за редкая фамилия!) исключительно по электронной почте, а потом, когда поняла, что имеет дело с серьезными людьми, по телефону и по скайпу. Однако адреса у литературного агентства «Сфинкс», казалось, не было в помине.

И вот, оказывается, где располагалась их резиденция!

Наталия позвонила снова, но опять никто не открыл. А ведь было утро пятницы – выходные, конечно, на носу, но все же они еще не наступили. Что же, на другое она и не рассчитывала. Хотя, если честно, рассчитывала, но все равно наведалась по адресу, указанному на посылке с рукописью, пришедшей на имя Олеси.

Погуляв пару часов, Наталия вернулась на прежнее место и снова позвонила – никто так и не открыл. По телефону она никого застать не могла: как выяснилось, номер этот был отключен. Она послала по скайпу сообщение с просьбой связаться с ней, а также два по электронной почте, но реакция была одинаковая: нулевая.

А ведь она имела право знать, что за игру они с ней ведут! Наталия снова погуляла пару часов и вернулась уже под вечер, не рассчитывая, что на кого-то наткнется. Однако на этот раз домофон после ее звонка ожил, и голос, принадлежащий то ли женщине, то ли мужчине, произнес:

– Ну чего?

Занятное приветствие!

– С вами говорит писательница Наталия Хрипунова. Я хочу, чтобы вы меня впустили, мне требуется кто-то из вашего начальства, чтобы…

В динамике что-то хрюкнуло, и связь прервалась. Наталия принялась остервенело звонить, но никто не отзывался и не думал открывать дверь. Тогда она решила проникнуть в здание любым способом, даже если для этого придется залезть наверх по водосточной трубе.

Она зашла в арку и оказалась во внутреннем дворе, осмотрелась, прикидывая, какие окна принадлежат этому самому литературному агентству «Сфинкс», и вдруг увидела, как с улицы туда же, под арку, сворачивает фургон.

Наталия почувствовала, что у нее волосы становятся дыбом – это был тот самый фургон, который едва не переехал ее накануне около дома Олеси. Тот же идиотский логотип, тот же заляпанный грязью номерной знак.

И тот же водитель в натянутой по самые глаза бейсболке.

Писательница Хрипунова спряталась за мусорные баки и принялась наблюдать за тем, как фургон припарковался, из него вышел невысокий тип в комбинезоне, очках и бейсболке и направился к входной двери в здание.

Наталия даже знала, куда лежит его путь. В литературное агентство «Сфинкс».

Она выждала немного, потом любопытство пересилило, и она вылезла из-за баков. Подойдя к фургону, она стала со стороны, которая не была видна из окон здания, осматривать транспортное средство. И, подпрыгивая, все пыталась разглядеть хоть что-то сквозь тонированные стекла.

Внезапно раздался звук открываемой двери, Наталия только успела сесть на корточки и схорониться за колесом. Она видела, как водитель вернулся, раскрыл заднюю дверцу фургона и, лихо передвигая ручную тележку, извлек из фургона большой ящик.

Оставив при этом дверцу настежь открытой.

Наталия, дрожа, выждала, пока водитель снова скроется в здании, и, выйдя из своего убежища, заглянула внутрь фургона.

Внутри она заметила бесформенный куль, поблескивавший черным пластиком. Писательница залезла в фургон, проползла к кулю и попыталась его раскрыть, что не получилось. Тогда она с трудом надорвала пластик – и увидела сине-белую человеческую руку.

Не без внутреннего торжества Наталия освободила от пластика лицо трупа, покоившегося в куле. Это была Олеся – бледная, словно высосанная вампиром, с перерезанным горлом и, разумеется, совершенно мертвая.

– Вот что бывает с плохими девочками, которые пытаются меня надуть! – пробормотала Наталия и извлекла из кармана мобильный телефон, а затем стала делать серию снимков мертвой Олеси. Нет, не для глумления над жертвой или их размещения на просторах Интернета, а чтобы иметь неопровержимые доказательстве ее кончины.

Ее насильственной кончины.