Крылья

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я ее.

— Болит, — признается она. — Но я думаю, что завтра я буду в порядке. Элайджа разрешил мне попить его кровь, это действительно помогает процессу выздоровления.

Мои клыки пульсируют, думая о том, какая на вкус его кровь, которую я пил у него в Бесплодных землях: сладкая, вкусная, пьянящая. Он перехватывает мой взгляд, и на его губах появляется улыбка. Он определенно прочел мои мысли.

— Даже не думай, Дарклинг, — говорит он.

— В твоих мечтах, котобой, — отвечаю я, ухмыляясь.

Время замедляется, и напряжение в группе нарастает. Смех исчезает, разговоры умолкают, пока все общение просто не сводится к кивку и к качанию головой. К вечеру все мы, молча, сидим вокруг камина, испуганно и тревожно. Дей сидит на коленях Жука, делая вид, что читает книгу, хотя она ни разу не перевернула страницу за целый час. Эвангелина свернулась клубочком на диване с Элайджей. Он водит пальцами вверх и вниз по ее обнаженной руке. Натали держится за руки с родителями, а Роуч спокойно гладит волосы Эми.

Некоторые, ушли на балкон, пить вино «Сангюс» и смотреть на город под нами. Секунды тикают на часах на каминной полке, отсчитывая наши последние минуты вместе. Натали сидит у меня на коленях, ее голова прижата моей груди, слушая мое сердце.

Сон не идет ни к одному из нас в эту ночь, мы все слишком полны адреналина, чтобы уноситься в сновидения. Кроме того, я не уверен, что вообще хочу спать. Это могут быть мои последние минуты на земле с моей семьей, моими друзьями. Я не хочу потратить их впустую.

Жук слегка кивает мне. Не могу поверить, что мы зашли так далеко. Всего несколько месяцев назад мы были парочкой болванов, тусующихся на своей барже в Блэк Сити, курили, пили и равнодушно рассуждали о революции. Сейчас вот мы находимся в пентхаусе в Центруме, всего за несколько часов перед столкновением с Пурианом Роузом, держа судьбу народа в наших руках. Я никогда не думал, что скажу это, но я немного скучаю по школе. Я скучаю по учителям, учащимся. Я скучаю по своей жизни подростка. А завтра я, наверное, умру. Эта мысль меня пугает. Я крепче обнимаю Натали.

Мою кожу начинает покалывать, когда золотые лучи солнца заливают комнату, медленно отгоняя тени ночи прочь. Сигур и другие возвращаются с балкона. Все рассаживаются, все в состоянии боевой готовности, наши мысли уже на церемонии Очищения. На цифровом экране, искрящаяся блондинка «Февральских полей» уже докладывает о событиях дня. Церемония начнется в два часа, поэтому тысячи Пилигримов уже приехали в город, направляясь в сторону Роуз Плазы. Съемка с воздуха показывает забитые людьми улицы и проспекты, похожие на белое море, с вкраплениями ярких цветов. Это те граждане, которые предпочитают носить обычную одежду вместо белых одежд Пилигримов.

— Пилигримы со всего государства стекались в Центрум всю ночь, чтобы принять участие в сегодняшнем историческом событии, — говорит блондинка. Видео демонстрирует кадры Золотой Цитадели, где Пуриан Роуз стоит на балконе, глядя вниз на тысячи Пилигримов, которые уже собрались на площади. — В два часа дня, Пуриан Роуз обратится к народу перед проведением первой транслируемой церемонии Очищения, здесь, в Роуз Плазе...

Я уменьшаю звук, мои нервы на пределе.

Генерал Бьюкенен с Гарриком берут оружие. Эмиссар Бьюкенен пожимает руку Гаррику, а затем обнимает своего мужа. Он нежно целует ее.

— Скоро увидимся, — шепчет он, приглаживая ее волосы.

Она кивает.

— Я... — Она не может сказать ни слова.

— Я знаю, — говорит он. — Я тоже.

Натали слезает с моих коленей и бросается к папе, обнимая его за шею. Он прижимает ее к себе, уткнувшись лицом ей в плечо.

— Береги себя, папа, — говорит Натали.

— Ты тоже, Тали, — отвечает он, целуя ее в лоб. — Люблю тебя.

Он окидывает свою семью долгим взглядом, прежде чем выходит из квартиры вместе с Гарриком. Дверь закрывается за ними. Теперь наша очередь. Мы отправляемся в нашу комнату и начинаем готовиться…

Я принимаю продолжительный душ, горячая вода, бьет в спину, пытаясь успокоить мои нервы. Это не срабатывает. Я выключаю воду, обертываюсь полотенцем вокруг талии и вхожу в спальню. Натали сидит на нашей кровати, одетая в простую, белую майку и нижнее белье, и колет себе противовирусное лекарство. Мои клыки наполняются ядом при виде ее голых ног и изгиба груди. Натали подлавливает меня, и смеется.

— Эш, у нас нет времени, — говорит она.

— Я знаю, — говорю я, целуя ее в плечо, успокаивая свое разочарование. Агрх!

Она дергает мое полотенце, когда я прохожу мимо, и оно соскальзывает с бедер.

— Натали, у нас нет времени, — дразнюсь я.