Крылья

– Не смей прикасаться к сыну. Трогать мою семью, – прозвучало столь же грозно. Но ладонь, скользнувшая по волосам жрицы, сделала это почти по дружески. Ответ на эту скупую ласку пришел тут же:

– Ревнуешь, – отозвалась Каро с сарказмом и от собственной наглости закусила губу. Рука мужчины замерла, а через мгновение послышался короткий смех. Пальцы скользнули под подбородок, заставили задрать голову вверх.

– Снова играешь? – серьёзный тоном поинтересовался он, но в уголках глаз мелькнула смешинка. Он оценил ее юмор.

– С тобой по-другому не выходит, – улыбнулась Каро, подчиняясь давлению его пальцев и вставая. Ноги едва держали, внутри все горело, а голову пьянило от отступившей наконец боли и выплаканных слез.

Мужчина усмехнулся, его глаза вновь стали колючим.

– ты должна принадлежать мне.

– Да, мой повелитель, – отозвалась она. – Мое предназначение служить тебе…

– Мне, – оборвал он. – Не князю.

Каро замерла в недоумении. Присяга давалась правящим, но если он имеет ввиду лично себя....

– Клинки при тебе, – оборвал ее размышления князь.

Жрица кивнула, дернула застежку на плаще, и позволила ткани упасть с плеч. Сняла ритуальные клинки с ремня на бедрах и протянула мужчине.

Движение было быстрым, неуловимым. Легкий свист и ремешки разошлись, а одеяние, распавшись на полосы, отправилось вслед за плащом, а из всей «одежды» оставалось лишь украшение внизу живота. Каро громко выдохнула. Тело напряглось, задрожало, но разбираться в чувствах и желаниях, собственных и мужчины напротив, времени не было. Князь коротко скользнул холодным сосредоточенным взглядом по обнаженному телу. А в следующее мгновение женщина почувствовала холод металла на своей груди. Орудуя одновременно обеими руками, четкими и быстрыми движениями рассекая плоть, князь нанес какие-то знаки на обе груди женщины. Скользнул остриями вниз и переплел в узор багровых линий внизу живота. Все произошло так быстро, что Каро даже не почувствовала боли, ощутила легкое жжение, лишь когда рисунок был закончен. Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Женщина часто задышала и едва не теряла сознание. Князь полоснул клинком по своей ладони.

Каро завороженно смотрела, как тот рассекает собственную ладонь, подносит к начальным точкам кровавого рисунка на ее груди. Женщину обожгло, бросило в дрожь, рисунок запульсировал, вбрасывая энергию в ее естество, пронзая иглами боли и наслаждения. Ноги подогнулись, и, если б не рука подхватившая за талию, она бы рухнула на камни. Когда женщина вновь смогла стоять, князь отпустил ее, подошел сзади, и Каро с облегчением почувствовала ткань плаща на своих плечах, прислонилась спиной к мужчине и молилась, чтобы тело ее не подвело опять.

Он бережно укрыл женщину и замер, обвив руками. Даруя поддержку, терпеливо дожидаясь, когда она окончательно придет в себя. Только в его объятиях это было не так уж легко. Слабость от ритуала прошла, сменившись другими чувствами. Его запах, руки, тепло, сила. Дыхание. Она чувствовала все это так остро, ловила каждое движение, дыхание.

– Я тебя ревную, – с хрипотцой прозвучало над ухом, – но те так, как ты думаешь. Ты женщина силы. Должна быть моей без остатка. Мне все равно, с кем ты проводишь ночи или дни. Ты нужна мне для другого.

Она прижималась к телу, чувствовала вибрацию его голоса, покачивалась в такт его дыханию. Словно в трансе, наверное в трансе. Голос завораживал, слушать хотелось бесконечно и соглашаться с каждым звуком, словом.

«Для другого» – эхом отозвалось в сознании. Голова начала проясняться. Письмена на камнях и ее теле, древне-жреческий, состояние близкое к трансу. Ритуал.. не спрашивая, не предупреждая. Просто взял и провел ритуал, к которому готовят не одну неделю.

– Ты привязал меня к себе, – шепнула она.

– На время, – подтвердил он догадку. – Пока что на время. Хочу убедиться, что ты действительно подходишь.

– Быть твоей рабой?

– Да.

– Без согласия.

– Согласие я получил, когда ты предложила взять, что хочу. Но у тебя еще есть шанс стать снова свободной от меня. Пока рисунок не закончен, ты еще можешь отказаться. Просто скажи. Мне отпустить тебя?

Сильные руки обвивали ее тело, сквозь тонкую ткань плаща она чувствовала жар исходящий от него.

– Нет, мой господин, позволь мне служить тебе вечно, – едва слышно прошептала жрица и вдруг поняла, что на древне-жреческом она неосознанно выбрала формулу полного подчинения жертвы перед своим палачом.

– Позволю, – односложный ответ прозвучал слишком жестко, заставил сердце упасть в бездну, и тут же его руки крепче прижали к себе. Жрица затрепетала.

*****

А потом…. Потом были встречи, которые Каро ожидала с нетерпением, едва не забывая об остальных обязанностях. Ощущение власти и силы. И опустошения. И визит Верховного, который сначала едва не задушил ее, а затем, приведя в маломальский порядок, заставил рассказать то, что жрица старательно держала в тайне.

– А через три дня он прислал мне шкатулку, – рассказывала тогда Каро Галу, кивая в сторону столика рядом с кроватью.