Крылья

   Обнимаю подушку, впиваюсь ногтями в ее края. На голове у мужчины идеальная укладка, волосы лежат волосок к волоску, несмотря на то, что по сюжету он только что колошматил вражеского солдата. На нем тоже майка, как и на героине, только не порванная в вырезе, хотя, на мой взгляд, его грудь тоже можно было бы оголить, если уж пошла такая пляска – она у него не менее выдающаяся. Даже не могу представить, сколько часов провел в спортзале актер и сколько гормонов роста употребил для этой роли.

   В киношном Александре нет ничего общего с настоящим. Помнится, впервые увидев этого типа, я назвала его «перекачанным бизоном». Тогда это вызвало волну смеха и одобрения. Мы все тогда смеялись, смотря новинку кино впервые. Смеялись, потому что по-другому отреагировать было нельзя – мы же были на премьере под прицелом камер папарацци.

   Нет, «бизон» ни капли не похож на Александра, моего ?лександра. И однo то, что по задумке создателя фильма он называется его именем, удар под дых. Для меня – всегда. И много лет спустя после той проклятой премьеры, на которой мне нужно было держать лицо.

   Так и сижу, смотрю за действием на экране и мну подушку. Умом понимаю, что следует выключить или сменить канал, но продолжаю заниматься мазохизмом.

   Нет, Александр был не таким, ни внешне, ни по манере речи, ни по поведению…

   ? в следующую секунду меня обдает холодом от макушки до пальцев ног, потому что вдруг понимаю: когда думаю о том, что Александр был «не таким», не могу с четкостью вспомнить, каким он был.

   Когда это произошло? В какой момент его образ начал стираться из моей памяти?

   Чем дольше думаю об этом, тем большн убеждаюсь, что это произошло не сегодня. Да, я все время мысленно сравниваю Лаки с его отцом. Но только теперь отдаю себе отчет в том, что их образы в моей голове давно и непоправимо смешались. Думая об Александре, я скорее представляю возмужавшего Лаки с другим цветом волос.

   Когда? Когда это произошло?!

   Вскакиваю с пола. Врубаю компьютер и тoропливо копаюсь в фотоархиве. Выдыхаю с облегчением, только когда на экране появляется лицо настоящего Александра Тайлера.

   Мы служили вместе, шла война, естественно, у нас не было общих снимков. Сам же Александр был не любителем фотографироваться, количество оставшихся его фото можно пересчитать по пальцам. А потому, как бы это ни было парадоксально, я смотрю на его свадебную фотографию. Со свадьбы, конечно же, не со мной…

   ?лександр на снимке улыбается, искренне, тепло, так, что, кажется, от этой улыбки становится светлее. Протягиваю руку и провожу по его щеке. Кончики пальцев проходят сквозь голографический экран.

   – Прости меня, - шепчу, а может, просто шевелю губами.

   Прости, что я начала тебя забывать…

***

Утром настроение боевое, ни следа от вчерашней меланхолии. Даже не удивляюсь: «Месть во имя любви» всегда действует на меня одинаково – начинаю ныть и жалеть себя. Глупо. У меня все хорошо, много лучше, чем могло бы быть.

    Мои мальчики уже на кухне, Ди тоже здесь.

   – Приветствую, молодежь! – бодро здороваюсь.

   – Привет, мам, – откликается Лаки.

   – Доброе утро, - Гай.

   – Доброе утро, капитан Морган, - Дилайла.

   Девушка уже год почти живет в этом доме, тем не менее не перестает смущаться, встречаясь со мной за завтраком, и держит дистанцию «командир – подчиненная». Каждый раз поражаюсь, но не настаиваю – ещё решит, что я из тех сумасшедших свекровей, пытающихся набиваться невесткам в подружки.

   Сажусь за стол, молитвенно складываю руки.

   – Лаки, не дай умереть от жажды, сделай кофе.

   – Момент, - отзывается тот, незамедлительно отправляясь к кофемашине. Лаки всегда легок на подъем, что утром, что в любое другое время суток.

   Делаю себе бутерброд из разложенных до меня на столе продуктов и устремляю взгляд к Дилайле.

   – Поздравляю. У тебя второе место сверху по результату прошлого экзамена.

   Девушка смущенно улыбается.

   – Благодаря вам.

   – Благодаря тебе, – отказываюсь от похвалы. – Так держать. Не подведи меня сегодня.

   Сегодня особый день. В прошлом году именно на устном экзамене у Джо Дилайла и провалилась и потеряла шанс поступить. Ох и получит она у меня, если повторит прошлогодний провал.

   – Я постараюсь, - отвечает Ди.

   – Не старайся, – отрезаю. - Сделай. Я на тебя поставила.

   – Ого! – ахает Гай.

   Бросаю на него хитрый взгляд.

   – А что, думаете, преподаватели не делают между собой ставки на студентов? Еще как ставим, - заявляю самодовольно. – Так что, Ди, не подведи меня, иначе я потеряю кругленькую сумму.

   Теперь и Дилайла, и Гай пристально смотрят на меня, гадая, шучу я или нет. Вот пусть и думают дaльше, ни за что не признаюсь.

   Мои глаза встречаются с глазами Ди. Молча говорю своими, что все ещё жду более уверенного ответа. Она понимает.

   – Сделаю, - на этот раз девушка произносит твердо.

   Вот, давно бы так.

   Удовлетворенно киваю.

   Лаки возвращается с чашкой ароматного свежесваренного кофе и ставит ее передо мной.

   – Спасибо, – благодарю. Он, как всегда, только отмахивается. - Лаки, – ловлю момент, пока они с Ди не умчались в ЛЛА раньше меня, – можно тебя кое о чем попросить?

   – Угу, – отвечает уже с набитым ртом.