Крылья голубки

Эти слова напомнили Сьюзан Стрингем, все еще сидевшей за столом, еще одну особенность Мод Лаудер, почти забытую, но очень важную и вызвавшую теперь небольшое волнение. В ней было нечто твердое, не названное словами, и миссис Стрингем вспомнила об этом, когда девушка уходила, кинув на прощание не то в шутку, не то всерьез свой лозунг. На этот раз она с полной ясностью вспомнила, что после замужества Мод она, Сьюзан, чувствовала себя совершенно потерянной. Миссис Лаудер оставила ее в прошлом, превзошла не только датой – она вышла замуж первой, – но и качеством, и тогда, в письме, чувствовались сдерживаемое превосходство и легкая жалость по отношению к менее удачливой подруге. То неприятное впечатление не совсем стерлось из памяти с годами, хотя и подзабылось на время, так что теперь было несколько странно и неуютно предпринимать попытку возобновить отношения, опасаясь очередного удара или пренебрежения; сама идея о снисходительном превосходстве со стороны школьной подруги выставляла ее план в ином свете. Если позволить себе подробный анализ ситуации, можно прийти к выводу, что ей предоставлялся шанс своеобразного реванша, достижения справедливости, все зависело от того, как обставить свое появление на сцене. Мод столько раз занимала ведущее место в их отношениях в прошлом, что теперь – с опытом роскошной английской жизни – наверняка обрела еще большую уверенность, новые связи, возможности. И хорошо, даже очень; миссис Стрингем чувствовала, что готова к этому вызову. Что бы ни продемонстрировала ей миссис Лаудер, она по праву надеялась, что такой трофей, как Милли Тил, окажется непревзойденным капиталом для нее, бедняжки Сьюзан. Бедняжка Сьюзан засиделась, пока свечи не догорели почти до конца, а когда со стола убрали остатки ужина, достала из сумки аккуратную папку с бумагами. Она не теряла старые адреса, особенно если речь шла о важных контактах; пора было начинать игру. Не откладывая в долгий ящик, она написала письмо.

Книга четвертая

I

После этого дела пошли очень быстро, и вот уже Милли сидела за столом, беседуя с джентльменом по правую руку от нее – одновременно он находился по левую руку от хозяйки дома, – и даже не до конца еще понимала, где оказалась, однако ситуация складывалась весьма романтическая. Они с подругой ужинали на Ланкастер-гейт в окружении, как ей казалось, предельно английских деталей и аксессуаров; хотя она слышала заранее про миссис Лаудер, при встрече та произвела на нее сильное впечатление. Сюзи, как хозяйка дома по-свойски называла подругу, взмахнула волшебной палочкой, и они попали в волшебную сказку; миссис Стрингем переживала момент торжества, пользуясь успехом в обществе в качестве ее феи-крестной. По этому случаю Милли буквально настояла на том, что сама подберет для подруги парадный костюм; и девушка думала, что было бы весело нарядить добрую даму в остроконечную шапку, накидку со звездами и туфли с украшенными бриллиантами бантами, как «правильную» фею из детской книжки. Впрочем, добрая дама и так добросовестно исполняла свою сказочную роль; женщины обменялись быстрыми насмешливыми взглядами через стол, пока Милли вела чинную беседу с лордом Марком. Подруг разделяло не менее двадцати других гостей, но это не мешало им переглядываться, понимая друг друга с полуслова, как повелось с того дня на швейцарском горном перевале. Милли казалось, что судьба сама играет ими, словно они придумали небольшую шутку, а она обернулась чем-то убийственно серьезным. В данный момент она даже не могла сказать, например, в каком состоянии находится: возбужденном или подавленном; и все могло оказаться еще хуже, если бы, по счастью, она не сориентировалась быстро в обстоятельствах и не приняла решение не столько действовать, сколько замереть и наблюдать за ходом событий, ибо она уже отлично видела, к чему все идет.