Крылья из огня и тени

– Ролан и его темная свора мертвы. Те, кто выжил, будут знать, что Элариан вернулся и сражается на нашей стороне, – задумчиво произнес Тариэль.

Элариан тем временем накрыл Милу до пояса тонким, мягким шерстяным одеялом. Мила не стала спрашивать зачем, потому что слишком опасалась ответа и боялась, что если узнает еще больше информации, то станет волноваться еще сильнее, как будто сейчас переживала недостаточно. Мим и Пан забрались на одеяло и снова улеглись на нем. Мила коснулась ладонями их меха, чтобы успокоиться. Она лежала в главном зале Бруме на кресле с откидной спинкой, которое слегка напоминало ей о кабинете стоматолога. Только не такое стерильное и в более приглушенных тонах. Сидя в нем, она ждала, что будет дальше, в то время как остальные спорили, стоя вокруг нее. Ашер стоял в изголовье, совсем близко к ней. Это помогало Миле чувствовать себя в безопасности.

– И ты думаешь, мы сможем вернуться? Что вы сможете отправиться домой? – спросил Элариан у Цето с искренней заинтересованностью, без малейшего следа язвительности или насмешки. Произнося это, он выпрямился и осторожно вынул пробку, затыкавшую крошечный стеклянный сосуд.

Цето не произнес ни слова, лишь скрипнул зубами, на его лице отразился гнев – и тогда Элариан сам ответил на свой вопрос:

– Нет, у тебя ничего не выйдет. Ты надеешься впустую. Это я очень хорошо понимаю.

– Рахель и Совет еще не отказались от поисков Милы. И мы понятия не имеем, кто еще знает о существовании Милы и ее даре, – добавил поводов для беспокойства Тариэль. – И, как бы мне этого ни хотелось, Рахель никогда не остановится. Она никогда не сдается. Если не верите мне, спросите Ашера.

Услышав эти слова, Мила невольно подняла взгляд на Ашера. Его мрачный вид – выразительный профиль, своеобразная сдержанность, закрытость и высокомерие – на самом деле не соответствовал его сути. Все это было словно не про него, и все же эти черты неизменно восхищали Милу. То, что было заметно с первого взгляда, и то, что можно было понять потом, узнав его поближе.

Он сам бы в этом никогда не признался, но Миле казалось, что она замечает следы усталости – в том, как он провел рукой по подбородку и своей короткой бороде.

– Рахель перестанет доставлять нам проблемы, только если мы избавимся от нее, – ответил он. – Остальной Совет после этого отступил бы. Но пока этого не случилось, я считаю, возвращение исключено. Что касается других Вечных или прочих созданий нашего мира… – Его взгляд скользнул по Миле, на его лице отчетливо отразилась симпатия – и одновременно боль, которую ему причиняли эти слова. – Думаю, они знают. Они знают о Миле, о видящей души. И если мы не найдем возможность избавить ее от этого дара или как-то еще нейтрализовать его, нам придется прятаться вечно.

– Даже если… – заговорил было Элариан, но Ашер тут же бросил на него уничтожающий взгляд.

– Даже если, – шепотом подхватила Мила, обращаясь скорее к самой себе, – они все равно будут искать меня. Так ведь? Потому что они будут надеяться, что мои способности по-прежнему при мне.

Мила храбро посмотрела на своих друзей и прочла ответ в их глазах. Встретившись взглядом с Эларианом, он кивнул.

«Пожалуйста, не сдавайся, – снова раздался в ее сознании голос Ашера, и она внезапно ощутила ком в горле. – Я этого не допущу».

Вместо ответа Мила на мгновение прикрыла глаза, глубоко вдохнула и попыталась подавить охватившую ее дрожь. Можно ли ее вообще назвать смелой? По-настоящему смелой? Ей хотелось, чтобы здесь и сейчас это было так, но она вынуждена была признать, что не чувствует отваги – лишь тревогу. Тревогу, страх и тысячи «что, если», которые крутились в ее голове.

«Бояться – не слабость. Слабость – это дать страху себя победить». Иногда ей так сильно не хватало мамы, что ей становилось физически больно от этого.

– Пора начинать. Оставьте нас одних, – попросил Элариан, и Ашер кивнул остальным. Один за другим друзья улыбнулись Миле. Зак подмигнул, а Райя коротко сжала ее руку. Затем они исчезли в своих комнатах. Остались только псы, Элариан и Ашер.

– Зачем мне вообще вот так лежать? – Мила наконец дала волю любопытству. «Зачем мне одеяло? Почему остальным нужно было уйти? Как я встречусь с Судьбой, оставаясь здесь?» Вопросы упрямо раздавались в ее сознании один за другим, и она заметила, что Ашер прячет улыбку. Похоже, он все это услышал. Отлично!

– Потому что так тебе будет удобней. И потому что ты, если все сработает, потеряешь контроль над своим телом.