Крылья страха

- Если это наркотик, то сразу заявляю - мне это ни к чему. Я вполне смогу справиться и сама. Поболит-поболит и перестанет. В крайнем случае можете предложить мне обычное болеутоляющее, например, анальгин. А если честно, то мы едем совсем не туда, куда бы мне хотелось, - она вспомнила, к своему ужасу, о Полине и ее просьбе. И тут же поймала себя на том, что побаивается Ломова. Но, с другой стороны, она должна вытравить из себя это чувство, и чем скорее, тем лучше. Где это видано, чтобы любовники трепетали друг перед другом от страха. Подумаешь, Ломов!

- Не понял... - опять этот недовольный тон.

- Послушайте, Павел Андреевич, мне не нравится тон, которым вы обращаетесь ко мне... Я же не ваша подчиненная, и вы не вызывали меня на ковер... И если я сказала вам, что не собираюсь выходить за вас замуж, это не дает вам права так разговаривать со мной. Короче, если вам что-то не нравится, отвезите меня снова в агентство. У меня сейчас нет сил разговаривать с вами на повышенных тонах. Я все понимаю, не маленькая. Вы мужчина с большой буквы, и все такое прочее... Но пресмыкаться перед вами я не намерена. Мне надо заехать в магазин, купить там кое-что и вернуться домой. - Мысль о том, чтобы провести ночь в обществе Полины, теперь показалась Юле почему-то даже привлекательной. - Я не готова к тому, чтобы ложиться с вами в постель. Как хотите, так меня и воспринимайте. Я только должна извиниться перед вами, что вспомнила о необходимости заехать в магазин так поздно.

"Кажется, у меня все-таки начинается жар..."

- В какой тебе магазин? - спросил он глухо.

Ей уже начало казаться, что она разговаривает с какой-то заведенной куклой - до того неестественно звучал его голос, как-то бесцветно и тихо.

- Супермаркет "Хлоя". - Она специально назвала этот огромный магазин, поскольку только в нем можно было купить абсолютно все, начиная с салфеток и кончая жирными французскими лягушками.

- Хороший магазин, - заметил он и резко свернул влево.

***

Остановившись у входа в магазин, Павел Андреевич вызвался сопровождать ее, но Юля категорически заявила, что предпочитает делать покупки сама и уж ни в коем случае не с мужчиной.

- Вы все равно в этом ничего не смыслите, - зачем-то сказала она, выходя из машины и опираясь на его руку.

- Вот деньги... - Он достал из кармана сотенные. Она хотела было тоже отказаться, но услышала:

- Не возьмешь - обижусь.

В принципе он был прав. Теперь, когда она действительно стала его любовницей, у нее появились не только определенные обязанности, но и права. Хотя бы право спокойно принимать от него деньги и подарки.

И она взяла деньги. Слегка покачиваясь от слабости, Юля вошла в магазин и, зацепив пальцем невесомую сверкающую тележку-корзинку, покатила ее вдоль нескончаемого прилавка.

- Вот тебе, Полина, яблоки, вот тебе, дорогая, груши... - складывала она красивые плоды в корзинку и, усмехаясь собственной щедрости, представляла себе, как ее соперница обрадуется такому изобилию фруктов. Может, тебе еще и персиков?

Она произносила эти слова тихо, почти незаметно, но они почему-то развлекали ее. Словно Полина сидела у нее в кармане и могла все слышать. "Должно быть, у меня начинается бред".

Мальчик-консультант помог ей докатить нагруженную тележку прямо до машины, где Ломов принял и уложил в машину пакеты с продуктами.

- Теперь домой? - спросил он убитым голосом.

- Домой. - Затем, помедлив немного, добавила:

- А там видно будет...

Возле ее дома Ломов, задрав голову, насколько позволял ему горб, заметил, разглядывая ее светящиеся окна:

- У тебя горит свет... Там кто-то есть?

- Я всегда оставляю свет включенным, чтобы те, кто собирается ограбить меня, думали, будто бы в квартире кто-то есть... А разве вы так не делаете?

- У меня квартира на сигнализации.

- Понятно. Скажите, а если я соглашусь выйти за вас замуж, вы и меня поставите на сигнализацию?

- Юля, ты - прелесть... Но давай сделаем так: мы с тобой сейчас поднимаем эти пакеты к тебе домой, а потом ты возвращаешься ко мне, и мы едем в охотничий домик. Я так соскучился по тебе. - Он помог ей выйти из машины, и она тотчас оказалась в его объятиях. - Ну же, соглашайся.

- Я не знаю. Вы делаете мне больно.

- А дома я тебя быстренько вылечу и поставлю на ноги.

- Не уверена, что то, чем вы намерены со мной заниматься, поможет мне встать, как вы говорите, на ноги... Ведь я же знаю, что будет там, в охотничьем домике... Или я ошибаюсь?

Она провоцировала его скорее из кокетства или по инерции, чем сознательно. Просто в ней иногда просыпалась женщина, которая в силу своей принадлежности к этому полу просто не могла вести себя иначе, но очень скоро, утомившись, засыпала в ней опять. До следующего объятия, до следующего эмоционального толчка.

- Я хочу тебя... - услышала она и вдруг усмехнулась, представив себе лицо Павла Андреевича в тот момент, когда он увидит в ее квартире Полину Пескову. - Пойдем, я помогу тебе отнести все это домой.