Крылья страха

- Да нет же... Тут дело сложнее и во многом зависит от того, какое прошлое у руководителя предприятия... Процедура банкротства, списание долгов - вот "золотые" рычаги, которые использует в своей работе Ломов. Он как паук, который оплел весь город... В конечном счете заводы работают, проблема безработицы решается, люди начинают получать деньги, но больше всех будет иметь твой Ломов...

- Но почему? Ведь он только чиновник?

- Ценные бумаги, Юля... Он - держатель основных пакетов акций, он акула, готовая сожрать в любое время то, что плохо лежит, или то, что перестает ему подчиняться...

- А как к этому относится губернатор?

- Ломов ему необходим как воздух...

- ., или как мозг?

- Ну вот ты все поняла... Я тебя, кажется, задержала? - Полина улыбнулась и даже подмигнула Юле:

- Но ты должна знать, с кем проводишь ночи...

- Но откуда у тебя такая информация? Ты что, тоже интересовалась Ломовым как потенциальным любовником?

- Я вообще много чего знаю о местных воротилах... Но все это довольно скучно...

Она снова закрылась, как раковина-беззубка.

***

Ломов был недоволен, что его заставили ждать. Но тем приятнее было Юле осознавать, КТО ее ждет, особенно после всего, что она услышала о Павле Андреевиче.

- Извините, что задержалась. Я попыталась, сделать себе перевязку, и, по-моему, у меня это довольно-таки неплохо получилось... Вы сердитесь на меня?

- Скажи. - Он повернулся к ней, и в бледных бликах салонного освещения она увидела его крупное, с выразительными темными глазами лицо. Мешки под ними показались и вовсе черными, они словно бы являлись продолжением глаз и пугали своими размерами. - Скажи, тебе доставляет удовольствие мучить меня?

- Если вы будете разговаривать со мной в таком духе, то я вернусь домой... Вы не должны забывать, что я женщина, что у меня могут быть свои дела, которые необходимо выполнять без свидетелей... Я переоделась, сделала перевязку, привела себя в порядок, наконец, распихала продукты в холодильнике, выпила анальгин... Что в этом особенного? Вы прекрасно понимаете, что я ранена, что мне нездоровится и что я согласилась поехать с вами только лишь из уважения к вам... Кроме того, я надеялась на вашу реальную помощь.

- Извини... - Он положил руку ей на плечо и, склонившись к ней, поцеловал в щеку. - Просто я нервничал... Я подумал, что ты меня обманываешь, что у тебя дома кто-то есть, с кем ты обсуждаешь наши с тобой отношения... Ну что, поедем?

- Конечно. - Она тоже клюнула его в щеку. И они поехали.

- Знаешь, ласточка, тебе будут говорить обо мне самые ужасные вещи... Но ты не должна никому верить. У меня достаточно много врагов в этом городе. И не потому, что я такой плохой, просто у меня работа такая... Я выбрал тебя, и мне бы хотелось, чтобы ты теперь выбрала меня.

- Павел Андреевич, я все это уже слышала, только никак не могу взять в толк, зачем я вам? Вы действительно хотите создать семью, чтобы у вас появились дети?.

- Разумеется...

- Вам уже за шестьдесят, не кажется ли вам, что как-то поздновато вы решили взяться за ум? Это что же получается, у вас до сих пор нет детей?

- Представь себе, нет...

- Но почему? Вы бесплодны?

- Не думаю... Просто у меня до сегодняшнего дня не складывалась личная жизнь.

- Уверена, что у вас было много женщин... Вы - влиятельный человек, богатый к тому же... Что мешало вам встречаться с женщинами и выбирать среди них потенциальную жену?

- Я и выбирал... Понятное дело, что я не монашествовал, просто мне бы не хотелось говорить с тобой на эту тему...

- А вы, случайно, не гомосексуалист?

- Нет, успокойся. Мне даже показалось, что я смог убедить тебя в том, что способен сделать женщину счастливой...

Юля замолчала, вспомнив все, что произошло между ними в их последнюю встречу. Она уже открыла было рот, чтобы сказать, что вряд ли подобную близость можно назвать счастьем, но вовремя опомнилась и, чтобы не обидеть Ломова, промолчала. А ведь она не забыла о кладбище, о том, что ей пришлось пережить, наблюдая полное бессилие Павла Андреевича, и, наконец, о предложении Ломова заниматься сексом с другим мужчиной в его присутствии.

Глава 20

Всю ночь Юля проспала одна на широкой кровати, а утром, проснувшись, поняла, что видит эту спальню в последний раз. Ломов - увлечение, не больше. А потому с ним необходимо немедленно расстаться, пока они не стали врагами. Мужчины - самолюбивые звери, с ними нельзя вести себя резко. Особенно с Ломовым.

Она встала, подошла, обнаженная, к окну и взглянула на улицу. Шел дождь. Глубокая осень. Глубокая печаль.

Она помнила, как Ломов раздевал ее, как разбинтовывал плечо, осматривал рану, а потом смазывал ее целебным бальзамом и вновь бинтовал, шепча в каком-то неописуемом восторге совершенно бредовые молитвы. Он был восхищен ею. Он был влюблен в нее. Он страдал. Он так и не смог овладеть ею.

Плечо не болело. Юля нашла свою одежду на кресле, оделась и поняла, что не готова к встрече с Ломовым. Она не знала, о чем с ним говорить, что обещать, о чем договариваться. Он захочет ее увидеть снова, но с нее хватит.