Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

— Ну, что, Константин Владимирович? Оставляйте на ночь необходимую группу, и оставайтесь и сами, пожалуй… За ночь надо проверить гармонию алгеброй и перевести эту красоту на язык цифр и типоразмеров… А вы сможете остаться в КБ на ночь, Анатолий? Ведь формально вы же в отпуске?

***

Конечно, Анатолий остался. Да и я тоже решил заночевать на заводе. Благо – это было для конструкторов не в первый раз, и схема ударного ночного труда была уже отработана. Вместе с подачей горячего чая, бутербродов и предоставления, в случае необходимости, спального места нуждающимся. Одно из которых я и занял, попив чая и съев пару бутербродов с соленой кетой.

Наутро картина прояснилась. У конструкторов произошел прорыв и что-то сложилось. Какую-то идею из рисунка Толи Рощина удалось ухватить на кончик конструкторского карандаша и перенести на чертеж. Какой-то пустяк, но он изменил всю картину. Причем – кардинально. Настолько, что невыспавшийся Синельщиков крепко пожал мне руку. Я лишь пожал плечами и сказал, что своей заслуги в сделанном я не вижу. Ведь сделано-то это не мной, а художником Рощиным и инженерами-конструкторами из группы Синельщикова.

Константин Владимирович лишь отмахнулся и сказал, что принято решение заложить малую серию – истребителей 15–17, не дожидаясь проверки внесенных изменений в трубе ЦАГИ, поскольку, мол, и так видно, что это хорошо. А эта группа самолетов потом и пойдет на войсковые испытания.

А ему теперь надо срочно просить подогнать под новые размеры стволы пушек на 23 и 37 мм для установки на двигателе ВК-107, которые, все же, были сделаны заводом № 26 и прошли проверку и испытание на выработку 100-часового ресурса.

А вот это – совсем замечательно! Это лучше, чем я мог ожидать! Однако, ведь в прошлой реальной истории, Як-3 был выпущен с двигателем ВК-105 ПФ2. А 107-й двигатель пошел на Як-3 только в октябре-ноябре, что ли, 1943 года. И в части новый истребитель поступит лишь в 1944 году… Интересно, неужели что-то меняется в ходе войны? Или просто я недостаточно точно помню и представляю давно минувшие события? Нет ответа…

***

Не было ответа и мне. Ответа на единственный мой вопрос: "Когда же я полечу на новом истребителе?"

Дело было в том, что на летающей машине, прототипе № 1, уже были назначенные на испытания летчик, инженер-двигателист и оружейник. И пускать туда еще и никому неизвестного В.Туровцева никто, собственно, и не собирался. Ждали вторую машину, а оно вон как оказалось! Я сам себе и подложил свинью.

Оказалось, что теперь надо ждать совершенно другую машину, которую сейчас, под неусыпным ежеминутным контролем Синельщикова, делали рабочие под командой Архипыча и Кузьмича.

Причем, когда утих первый шум и гам по поводу рисунков Толи и необходимости переделки, а, точнее, создания совершенно нового самолета, довольный Архипыч толкнул меня в бок и прошептал: "Вот видишь, Витя? Посидел ты, подумал, вот оно что из этого и вышло! Хорошо вышло, одним словом! Не ошиблись мы в тебе с Кузьмичом! Я тогда с первого взгляда сказал ему – наш парень! Орел!"

Я, который лучше многих помнил, что именно сказал мне тогда старый хрыч, лишь помотал головой. В радостном, можно сказать, изумлении. Но с полным пониманием и поддержкой, мол, а как же! Я – да и не помню! Именно так ты и сказал, Архипыч!

Ну, да ладно! Дела шли, шли довольно скоро, рыбьи скелетики истребителей в цеху быстро обрастали фанерной и дюралевой "кожей", самолеты принимали свою изящную форму. В свое время подошли и были установлены климовские 107-е моторы. На самолеты поставили и оружие. Причем – в трех вариантах. Пушка ШВАК и два УБС, 23-мм пушка ВЯ и две пушки по 20 мм, и последнее – 37-мм пушка и две пушки по 20 мм. Вот это сила! Правда, снарядов для 37-мм пушки удалось запихнуть всего 25 штук, но оставалась надежда, что конструкторы извернутся, но кое-что еще в этом направлении сделают.

По моей просьбе, Толя Рощин не бросил свое теперь уже родное детище, и сейчас разрабатывал для него схему окраски в летний и зимний камуфляж. Причем, летом был предусмотрен и зеленый и серо-голубой цвет раскраски. Получалось красиво.

В общем – дела шли.

***

Шли они, шли, и пришло, наконец, время, когда первенца выкатили из дверей цеха. Красивый, новенький, блестящий лаком на плоскостях, истребитель был прекрасен. Насчет лака пришлось спорить и надрываться тоже мне. Ранее, проектом лак не был предусмотрен. Но, зная, что превышение скорости более 700 км/час на пикировании грозит Яку отрывом обшивки крыла, я уж постарался и настоял на том, чтобы фанерный лист сажали на площадку для крепления большей площади, и, заодно, предложил покрыть плоскость крыльев лаком. Для повышения скорости, разумеется, а не для красоты. Истребитель был красив и так. Казалось, он присел на бетон полосы и недоуменно ждет – что же вы, люди, не отпускаете меня в небо?