Крылья ведьмы. Чары и Пламя

– Отчего же. Не думаю, что, вложив в меня столько сил, ты решишь вдруг отравить. Я благодарен тебе. Ты не знаешь меня, а всё же пытаешься вылечить. Но не стоит слишком усердствовать. Ты и правда не понимаешь, с чем столкнулась. Помочь мне ты не можешь. Не в твоих это силах, ведьма. Хотя я и удивлен. У тебя сильный дар. Но скажи мне, ведьма, как так получилось, что ты не на границе с таким даром? Я считал, что все ведьмы страны на страже границ. Как ты здесь оказалась?

Я с интересом смотрела на него. Видимо, я действительно совершенно не понимаю, кто передо мной. Спросить неудобно, скажет, глупая совсем. И я проглотила свой вопрос. Мужчина смотрел на меня требовательно и выжидающе.

– Не доверяешь мне? – прямо спросил он.

– А должна доверять? – передёрнула я плечами. – Ты прав, я не знаю кто ты. Если инквизитор, то, пожалуй, твоя благодарность станет мне боком. Если сбежавший колдун, тоже мало чего хорошего. Хлоя из селения говорила, в окрестностях ищейки рыщут, кого-то ищут. Не тебя ли?

Он ухмыльнулся и протянул руку, жестом приказывая мне помочь ему сесть. Именно приказывая. Я ощутила это всей кожей. Но всё же помогла. Он сел и взялся за одежду. Внимательно рассмотрел её. На губах его проступила язвительная усмешка. Мужчина перевёл взгляд на меня.

– Не инквизитор, не бойся, – уверенно сказал он и потряс вещами. – Более достойной одежды не найдётся?

Я усмехнулась, ткнула ковшом ему в руки и коротко сказала:

– Пей.

Отвернулась и вышла из дома. Ишь, его спаси, да ещё чем-то недоволен. Пусть радуется, хоть с замершим проклятием, но живой. Я сделала глубокий вдох и выдох. Огляделась. Два старых дерева, что уходили кронами в небо, стояли совершенно иссохшие. Листья пожелтели, свернулись и облетели с них за одну ночь. Моя клумба, так любовно взращённая, вся легла, став жухлой травой.

«Вот и вся благодарность», – сказала я про себя.

Тут же услышала:

– Не страшно тебе одной здесь жить, Рейя?

Я повернулась на голос и увидела приближающегося к дому сына старейшины.

– А ты никак решил мои страхи развеять, – спросила язвительно.

На его лице отразилась ухмылка.

– Я ведь по-хорошему пришёл. – Он встал у кадки с водой и облокотился на её край. – Ты девка красивая. А я парень из хорошей семьи. Может, чего попробуем?

– Ты свататься пришёл или пробовать? – я вопросительно приподняла бровь.

Боел поморщился.

– Пока не попробую, как свататься? Может, ты только лицом хороша, а так – бревно лежачее.

Меня в краску бросило.

– Шёл бы отсюда, Боел. Я с тобой ни пробовать, ни под венец не собираюсь.

Он выпрямился и диким звериным шагом приблизился ко мне. Я рванула к крыльцу. Боел успел ухватить меня за руку и дёрнуть к себе, обнимая за талию. Наглец прижал меня к стене дома. Руки его начали нагло шарить по моей рубахе, в попытке залезть под неё. Я начала вырываться.

– Уйди, худо будет!

– Поверь, будет хорошо, – он прижал меня к стене и начал елозить губами по шее.

– Прочь! – закричала я, пытаясь оттолкнуть его от себя и проклиная собственную невозможность проявить свою ведьму. Ведь тогда придётся бежать из селения не оглядываясь. Я упиралась и вырывалась. Мне были противны поцелуи Боела, и его руки, которые всё же задрали рубаху и начали прощупывать моё тело.

– Тебе понравится, – хрипел он прерывисто.

– А уж как тебе понравится, – прозвучал твёрдый голос, и парня буквально оторвало от меня. Я стояла, тяжело дыша и пытаясь прикрыться порванной рубахой.

Мой раненый стоял, держа Боела одной рукой за горло. Я только сейчас поняла, что он высок и крепок собой, хотя и провёл несколько дней в горячке. И даже одежда моей матушки была ему очень мала и выглядела несуразно. Но это волновало меня в последнюю очередь.

«Откуда столько силы в нём, ведь он ранен?» – удивилась я.

Мужчина уверенно держал парня, и ноги того в воздухе болтались.

– Пусти, – прохрипел он. – Я бате пожалуюсь.

– Да хоть Владыке, – растянул губы в усмешке мой раненый.

– Пусти его, – попросила я. – Он сын старосты местного.

Мужчина посмотрел на меня вопросительно и покачал головой.

– Я бы не отпускал. Ноги выдернуть да в лес выбросить, под елочку закопать. Пускай батя ищет сына недомерка.

Я, глядя в лицо раненого, даже не усомнилась, что он так и сделает.

– Не надо, – я подошла и положила руку ему на плечо. – Не бери грех на душу. Мне уйти придётся из здешних мест.

Он вздохнул и в лицо Боела грозно выдохнул:

– Ещё раз тебя здесь увижу, пеняй на себя. Ноги точно выдерну, чтобы дорогу сюда не топтали.

Он отшвырнул парня в сторону. Тот охнул, покатился кубарем, поднимая пыль и сухие листья. Потом вскочил и бросился бежать. Мужчина посмотрел ему вслед, повернулся ко мне и вдруг осел, схватившись рукой за грудь. Я кинулась к нему.

– Зачем ты вышел? Ты же раненый!

Он поднял голову. В фиолетовых глазах мелькнула насмешка.

– А кто меня лечить будет, если этот недоросль тебя обидит? Да и нехорошо выйдет. Ты меня спасаешь, как же я мог тебя оставить. Сама же говорила, не по-людски это.