Крыло смерти

Моей основной дисциплиной была наука о лекарственных веществах, ибо медицина человека — мое истинное призвание. Наше понимание собственных жизненных процессов обширно и достойно восхищения, но новые знания о своей биологии, способах её защиты, восстановления и улучшения никогда не будут лишними. Выживать в раздираемой войнами галактике — вот тяжкая доля человечества, и там, где идёт война, процветает и её свита — раны и смерть. Каждое продвижение фронта продвигает и медицину, если можно так выразиться. И как войска отступают и гибнут, так же забываются и пропадают достижения медицины. Эти потери я и пытаюсь восполнить.

Именно с такой целью я прибыл, в свои неполные сорок восемь лет, на Симбал Иота в поисках Эбхо. Для полноты картины позвольте добавить: шёл третий год Геновингской кампании в сегментуме Обскурус, и почти девять звёздных месяцев минуло после первой вспышки оспы Ульрена среди легионов Гвардии, расквартированных на самой Геновингии. Известная в народе как "кровавая пена", оспа Ульрена названа так в честь первой своей жертвы — флаг-сержанта Густава Ульрена. Пятнадцатый Мордианский, если память мне не изменяет. А я по праву горжусь своей памятью.

Если вы изучали имперскую историю вкупе с наукой о лекарственных веществах, то должны помнить оспу Ульрена. Разъедающая тело и душу смертельная инфекция, которая разрушает человека изнутри, сгущая обменные жидкости организма и истощая костный мозг, вдобавок покрывая кожу жертвы отвратительными волдырями и бубонами. Период между заражением и смертью редко превышает четыре дня. На поздних стадиях внутренние органы разрушаются, кровь сворачивается и выступает сквозь поры кожи, жертва впадает в глубокий бред. Кое-кто предполагает, что на этой стадии подвергается разложению даже самая душа жертвы. Почти в каждом случае смерть неминуема.

Вспышка болезни возникла на Геновингии неожиданно, и уже через месяц медики регименталис фиксировали по двадцать смертей в день. Не было найдено ни единого лекарства или метода лечения, чтобы хотя бы замедлить течение болезни. Не была выявлена природа заболевания. И что хуже всего, несмотря на усиленные меры карантина и санитарной обработки, не было найдено никаких способов остановить повсеместное распространение эпидемии. Не было обнаружено никаких переносчиков болезни и путей её распространения.

И как живой человек заболевает и слабеет, так и силы Имперской Гвардии в целом начали истощаться и слабеть, когда самых лучших из них стала уносить эпидемия. Через два месяца в штабе магистра войны Рингольда уже сомневались в жизнеспособности всей кампании в целом. К третьему месяцу оспа Ульрена вспыхнула также на Геновингии Минор, Лорхесе и Адаманаксере Дельта (на первый взгляд опять сверхъестественно и самопроизвольно, так как процесс распространения оставался неизвестен). Четыре независимых очага заражения, разбросанных вдоль линии наступления имперских сил в секторе. К тому времени заражение распространилось на гражданское население Геновингии, и администратум объявил о пандемии. Говорили, что небо над городами этого некогда могучего мира стало черным от трупных мух, а зловоние биологического загрязнения пропитало каждый клочок планеты.

Я в то время занимал бюрократическую должность на Лорхесе, и меня включили в экстренную группу, брошенную на поиски решения. Это был изнуряющий труд. Я лично безвылазно провел в архиве, не видя дневного света, больше недели, следя за методичными допросами этого обширного и пыльного сосредоточия информации. Первым, кто обратил наше внимание на Пироди и Пытку, оказался мой друг и коллега, администратор медика Ленид Ваммель. Он проделал впечатляющий труд, совершив настоящий подвиг изучения, использования перекрёстных ссылок и памяти. У Ваммеля всегда была отличная память.

По распоряжению главного администратора медика Юнаса Мейкера, более шестидесяти процентов состава нашей группы было выделено исключительно на дальнейший поиск данных о Пироди. Также были разосланы запросы в архивы других миров Геновингии. Ваммель и я, обрабатывая поступающие данные, всё больше и больше уверялись, что движемся в верном направлении.

Уцелевшие записи о событиях Пытки на Пироди подтвердили наши предположения, хотя и были весьма скупы. Всё-таки, это произошло тридцать четыре года назад. Выживших было немного, но нам удалось отследить сто девяносто одного кандидата из тех, кто, вероятно, был ещё жив. Судьба разбросала их по всему космосу.

Изучив наши выводы, главный администратор Мейкер санкционировал сбор личных воспоминаний — положение стало уже очень серьёзным, — и сорок из нас, все в чине старшего администратора и выше, немедля отправились в путь. Ваммель, упокой Император его душу, был послан на Гандийскую Сатурналию, прибыл туда в разгар гражданской войны, где и был убит. Нашёл ли он человека, которого искал, мне не известно. Память в этом месте не милостива.

А я… я отправился на Симбал Иота.

II