Крым

Многотонный стеклянный брусок, похожий на льдину, подводят под алмазную пилу. С жужжанием и звоном пила рассекает льдину на тонкие ломти. Членит прозрачную глыбу на матовые пластины. Из них, отшлифованных до блеска, будут созданы линзы для биноклей и подзорных труб, танковые триплексы и прицелы, дальномеры и телевизионные трубки. Соединенные с электроникой, они наполнят самолеты и танки, рубки кораблей и космические аппараты. Хрустальные зрачки помогут обнаружить врага и уничтожить его, на земле, на воде и в небе.

– Спасибо вам, Евгений Константинович, мы с вашей помощью получили заказ на стекла для лунной атомной станции. Уже смоделировали их работу на компьютере и получили отличный результат. Вы же видите, Евгений Константинович, мы вполне современное производство. Давайте строить новые цеха. И мы весь мир застеклим. Мы же стеклянные люди.

Лемехов трогал зеленоватые стекла, похожие на прозрачные леденцы. Их вставят в смотровые гнезда атомных станций. Оператор механическими стальными руками будет извлекать из реактора прогоревшие твэлы, заменять их новым горючим.

– А это уникальные зеркала для установок термоядерного синтеза. В этих зеркалах, если хотите, отражается будущая энергетика. «Ты мне, зеркальце, скажи, и всю правду расскажи»! Александр Сергеевич Пушкин знал секрет этих стеклышек.

Лемехов рассматривал зеркала, слушая пояснения директора. Эти зеркальные стекла собираются в установку, в которой лучи множества лазеров направляются к мишени, обстреливают ее сверхточными попаданиями. Удар света поджигает мишень, превращает ее в крохотный плазменный взрыв. Из этого взрыва вычерпывается электрический импульс. Пульсирующие безопасные взрывы становятся источником дешевой электроэнергии. Утоляют энергетический голод планеты.

Лемехов был увлечен волшебными стеклами, игрой светового луча. Преклонялся перед людьми, сохранившими завод среди погромов и разорений. Восхищался директором, в котором, казалось, сияет тихая радуга. Стекловарами, подобно алхимикам кидающими в печи крупицы золота и свинца. Молодым инженером, играющим зеркалами, в которых мечется солнечный зайчик. Лемехов расспрашивал о помехах и трудностях, мешавших работе. Обещал помочь. Хотел быть полезным этому героическому заводу, без которого невозможно оборонное дело, невозможно становление государства. «Русская история, – думал он, – световод, по которому из древности в наши дни льются потоки света. Пробиваются сквозь тьму, пронзают ослепительными вспышками черные тромбы истории. Выполняют божественный завет о неизбежной победе света над тьмой, вечной жизни над смертью. Смерть одолима, не только здесь, на Земле, но и в бесконечной Вселенной, где гибнут звезды и умирают планеты. Смерть одолима, ибо мир сотворен как источник света, и тьма не объемлет его».

– А есть ли такие стекла, что пропускают луч из нашего мира в мир загробный? Лазеры, своими лучами уничтожающие смерть?

– Построим новые цеха и создадим такие стекла, Евгений Константинович, – серьезно ответил директор.

Лемехов увидел огромную стеклянную чашу, похожую на черное озеро. Над поверхностью озера мерцала слабая вспышка, хрупко отражалась в стеклянной толще. Директор подвел Лемехова к чаше. Чаша была громадным зеркалом телескопа, которое привезли на завод из обсерватории в горах Кавказа. С великой предосторожностью его спускали с горы в долину. Грузили на платформу и доставляли в низовья Дона. По Дону, по Волге влекли по воде до Москвы-реки. Осторожно, как драгоценный сосуд, привезли на завод. Установили в цеху, где его шлифуют и полируют, удаляя с поверхности образовавшиеся шероховатости и неровности. Сообщают зеркалу способность видеть зорче, различать во Вселенной незаметные прежде светила.

– Для шлифовки, Евгений Константинович, уже недостаточны прежние мастики и пасты. Шлифуем с помощью ионных пучков. – Директор указал на мерцающую вспышку. – Эти пучки вылизывают поверхность зеркала, снимая неровности величиной с молекулу. А это является воплощением нанотехнологий. Откусываем от стекла по молекуле.

Лемехов смотрел на зеркало, похожее на огромный недвижный глаз, полный таинственных туманов, слабых мерцаний, отраженных звезд и галактик. Из глубины зеркального глаза исходила влекущая сила, бессловесная молвь, неодолимое притяжение. Завороженный, испытывая больное влечение, будто его затягивал незримый водоворот, Лемехов стал приближаться к черной воронке. Заглядывал в глубину, падал в бездну, терял свое имя, память, способность дышать. Мчался в черную бесконечность, из глубины которой тянулись ужасные щупальца. Теряя рассудок, он испытывал жуткую сладость, мучительное наслаждение, желая своей погибели.

Очнулся, отступил от бездны. Чувствовал страшную слабость, словно в душу его заглянула смерть.

– А еще, Евгений Константинович, хочу показать вам цех цветного стекла. – Директор не заметил помрачения Лемехова.

– Нет, спасибо. Пора идти. Буду помогать заводу.