Крым

– Нашему народу нужен успех, нужна победа. Мы не красные и не белые. Не богатые и не бедные. Мы просто русские люди, которые отстаивают свое место в истории.

– Значит ли это, что в вашу партию заказан путь евреям?

– Ну, конечно нет, особенно если это нобелевские лауреаты или прославленные колумнисты, такие как вы.

– Говорят, что в основании вашей партии лежат тайные знания. Нечто вроде нацистской «Аненербе».

– Духовным отцом нашей партии является Пушкин. Его стих: «Лоскутья сих знамен победных, сиянье шапок этих медных, насквозь простреленных в бою».

– Это прекрасно. Я за Пушкина. Думаю, многие в России за Пушкина, а не за Лабазова. Кстати, президент пришлет приветствие съезду?

– Едва ли он захочет выделять нашу партию из множества других, которые сейчас создаются.

– У вас по-прежнему хорошие отношения с президентом?

– Я делаю все, чтобы он был доволен моей работой.

– Ну что ж, рассчитывайте на меня. Хочу вам быть полезным. – Лемнон, улыбаясь, покатился на коротких упругих ножках, ласково улыбаясь встречным знакомцам. Казалось, у него на губах играет маленькая скользкая змейка.

Зал наполнялся делегатами съезда. Лемехов встречал их у входа, обменивался рукопожатиями, поздравлениями. Здесь были директора оборонных заводов. И тот, что строил грозные самолеты в Иркутске. И тот, что в Северодвинске спускал на воду громадные подводные лодки. И тот, что в Туле создавал ракетно-пушечные комплексы «Панцирь», направляя их в Сирию. И тот, что шлифовал волшебные зеркала и линзы для дальнобойных лазеров. И тот, что начинял торпеды и ракеты ядерными боеприпасами. Конструкторы космических аппаратов. Творцы новых танков и боевых машин. Инженеры, управленцы, ученые, охваченные единым замыслом, единой стратегической целью – создать новое русское оружие.

Лемехов смотрел им в глаза, радуясь, когда угадывал в них преданность, твердую волю единомышленников, членов единого братства.

Зал был полон, сцена озарена. На красном поле золотились колокольня Ивана Великого, космическая ракета и сияла надпись «Победа». Все ждали приезда Патриарха.

Подкатил кортеж автомобилей. Из «мерседеса» вышел высокий, весь в черном, келейник Серафим. Растворил дверцу. Из машины поднялся Патриарх, без шубы, в черной рясе, белом куколе, на котором серебрились шестикрылые серафимы, с драгоценной панагией на тучной груди. Отец Серафим подал ему посох, инкрустированный серебром. Патриарх несколько раз ударил посохом землю, словно пробовал ее прочность. Торжественно двинулся к стеклянному входу, где его встречал Лемехов. Получая патриаршее благословение, снова ощутил жесткое прикосновение бороды и слабый запах духов.

Появление Патриарха на сцене вызвало волнение в зале, шелест голосов, множество вспышек. Патриарх стоял под алой эмблемой партии, торжественно опираясь на посох, панагия переливалась бриллиантами. Лемехов стоял рядом, склонив голову в знак смирения.

– Благодарю вас за то, что пригласили меня на свое высокое собрание. – Голос Патриарха звучал резко, с металлическими, мегафонными звонами. – Вы создатели русского святого оружия, которое в руках славных русских воинов защищало Государство Российское и православную веру. – Патриарх опирался на посох, воздел правую руку, и от его движений с панагии летели драгоценные искры. – Россия, богоизбранная страна, обладает бесценным сокровищем – верой православной. И это сокровище хотят затоптать злые силы, для которых православная Россия – вечная укоризна, вечный укор. Этот укор им невыносим, и они насылают на наше Отечество свои полчища. Так было в годину Мамая, или ливонских рыцарей, или нашествия Стефана Батория, или Наполеона, или Гитлера. И всегда русский меч и русская пуля отгоняли врагов от наших священных рубежей. Вы объединились во имя правды и веры, и ваше собрание будет способствовать укреплению нашей Родины. Я рад, что во главе вашего объединения стоит достойный труженик, ревнитель православной веры Евгений Константинович Лемехов.

Патриарх, опираясь на посох, сделал шаг в сторону Лемехова. Воздел руки и медленно трижды перекрестил его:

– Благословляю на служение государству Российскому во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

И весь зал, повинуясь властной металлической силе голоса, зачарованно встал. Лемехов почувствовал, как из твердых перстов Патриарха в его лоб полилась горячая сила, слабо колыхнула его, и он на секунду забылся в пугающем предчувствии. И весь зал ощутил бестелесные волны патриаршего благословения, которое сулило Лемехову великую судьбу и делало их молодую партию судьбоносной.

Патриарх покинул съезд. Кортеж машин унесся в метельное поле.

Лемехов вышел на сцену, глядя в туманный зал, где множество людей, покинув цеха с самолетами, установками залпового огня, баллистическими ракетами и танками, ждали его слова. Это слово должно было взволновать души, пронзить сердца, превратить умудренных хозяйственников и осторожных технократов в его президентскую гвардию. В новую элиту России. В «сынов Отечества», жертвенных, верящих, беспощадных к врагам.