Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века

Особенно интересным объектом, обнаруженным в этом слое, оказался врытый в землю пифос с громадным количеством яичной скорлупы и скоплением мелких черепков амфор из яркой красной глины с венчиками, аналогичными венчикам красноглиняных кувшинов и такими же как у них плоскими ручками. Но на этом сходство их с кувшинами заканчивалось, днища их оказались остроугольными. Эта находка дает веские основания предполагать генетическую связь популярной тары IX–XI вв. — красноглиняных кувшинов «тмутараканского» типа с остродонными красноглиняными амфорами VII–VIII вв. В числе керамических находок около пифоса были два обломка белоглиняной византийской керамики второй половины IX в. Таким образом, культурный слой, образовавшийся над развалинами базилики юстиниановского Боспора, хронологически не выходит за рамки VIII–IX вв., т. е. соответствует времени хазарского господства в Крыму.

Самое выразительное свидетельство пребывания хазар на Боспоре — белокаменная крепость, возведенная на руинах Юстинианова строительства. В слое хазарского времени обнаружены остатки мощного сооружения, состоящего из двух параллельно идущих стен на расстоянии полуметра одна от другой (Макарова Т.И., 1998, с. 356–357, рис. 9, 11). С северной стороны к одной из них видимо, наружной, примыкают два контрфорса. Двухпанцирные стены метровой ширины сохранились на высоту пяти рядов камней. Панцири сложены на глине из подтесанных камней ракушечника правильными рядами. Забутовка между панцирями состоит из рваного камня, смешанного с землей.

Особо надо подчеркнуть, что отдельные участки панциря выложены «в елочку». Известно, что этот антисейсмический прием был широко распространен в постройках Хазарии (Плетнева С.А., 1999, с. 143). Стены были прослежены на протяжении 15 метров, из них — 6 м непрерывной кладки, остальные — частично, под постройками более позднего времени (табл. 28, Б, В). Фундаментальность кладок и большая их протяженность позволяют говорить об оборонительном назначении открытого сооружения. Очевидно, это часть хазарской цитадели, построенной на удобном, выступающем в море, мысу. Почти через тысячу лет на этом месте будет сооружена турецкая крепость, простоявшая до 1827 г. и запечатленная на миниатюре 1824 г. (Ашик А.

, 1848; Макарова Т.И., 1998, с. 344, рис. 1).

Хазарская цитадель была не единственной монументальной постройкой на этом оживленном месте. В 65 м к югу от ее стен обнаружены остатки какого-то сооружения, построенного на участке, где тремя столетиями позже будет воздвигнута сохранившаяся до наших дней церковь Иоанна Предтечи (табл. 28, А). Мы никогда не узнаем ни его характера, ни планировки его развалины перекрыты церковью. Но в одном месте около ее южной стены был обнаружен угол фундаментальной постройки, уходящей под церковь (табл. 28,

Г). Первоначальная ширина ее двухпанцирных стен достигала 1 м. Сложены они из подтесанных камней ракушечника местами «в елочку», с забутовкой из мелких камней между панцирями. Внешний панцирь до основания разрушен ямами могил прицерковного кладбища. Внутри пространства, ограниченного стенами, сохранились участки с вымосткой из серого плитняка. Северный торец кладки обрывался в полуметре от фундамента церкви, но вымостка из плитняка подходит к нему вплотную, свидетельствуя о разрушении всей постройки во время возведения церкви (Макарова Т.И., 1998, с. 382–383).

Как и остатки стен цитадели, остатки постройки на месте церкви залегали на глубине 2,7–3 м от современной поверхности, что дает основание считать их одновременными. Фундаментальность ее стен и мощение пола говорят о не рядовом характере сооружения, воздвигнутого хазарами, вероятно, в пределах цитадели.

Совсем другое строительство располагалось в нескольких сотнях метров к западу от стен цитадели, здесь селился простой люд, соорудивший свои дома в слое с пожарищем, перекрывшим остатки построек VII в. (Айбабин А.И., 2000, с. 168–176) (табл. 28, Е, Д). Находки монет полуфоллиса Ираклия с соправителем Ираклием Константином (612–638) и фоллиса Юстиниана (686/687), дают основание связать обнаруженные следы пожара с упомянутым патриархом Никифором вторжением хазар в Причерноморье.