Крымская кампания 1854 – 1855 гг.

Примерно в тот момент, когда генерал был смертельно ранен, артиллеристы батарей Внутреннего холма усилили темп стрельбы, как бы отдавая прощальный салют своему командиру. Перед ними подобно вулканической лаве растекались всё новые и новые ряды солдат противника, изготовившегося к наступлению. Лёжа на склоне между орудиями, немногочисленные английские солдаты ждали нового штурма. Вместе с 7-м французским полком и 60 добровольцами-зуавами солдаты 57-го полка наблюдали за наступавшими колоннами вражеской пехоты, которая на время прекратила стрельбу. Как только британские стрелки почувствовали, что пришёл момент, когда они максимально эффективно могут использовать оставшиеся боеприпасы, они открыли огонь. Русские, которые, казалось, спокойно шли на пушки, заколебались, однако вскоре уверенно двинулись дальше. Расстояние между ними и защитниками холма постепенно сокращалось. Снаряды и ядра пробивали бреши в плотных рядах наступавших; винтовочные залпы почти целиком выкашивали передние шеренги; идущие сзади наступали на трупы погибших товарищей, но огромная серая масса русской пехоты упрямо катилась вперёд.

Впервые за всю кампанию Раглану показалось, что противник обязательно прорвётся. Он поделился своими сомнениями с сидящим в седле генералом Канробером.

— Нет, милорд, — успокоил тот командующего, — надеюсь, что этого не произойдёт.

Солдаты французского 7-го полка, которые вели прицельный огонь по наступающей русской колонне, тоже решили, что уже не смогут остановить атаку вражеской пехоты. Когда русские солдаты достигли подножия холма, некоторые из них, не обращая внимания на команды офицеров, двинулись назад. Другие стали поглядывать им вслед, готовые в любой момент присоединиться к отступавшим. Офицеры храбро вышагивали перед дрогнувшим строем. Криками, руганью и ударами сабель плашмя они пытались остановить готовых обратиться в бегство солдат. За строем полка британские офицеры подбадривали союзников криками на ломаном французском. Решив, что все прочие средства исчерпаны, один из французских офицеров с саблей наголо и висящей на ней фуражкой встал прямо под пули противника, который находился примерно в тридцати шагах. К нему присоединились офицер и два английских солдата.

— Барабанщики, вперёд! — последовала команда на французском языке откуда-то из глубины строя.

Как в былые героические времена, барабанщики и горнисты вышли на передний край изготовившегося к рукопашной схватке строя. В это время русские пехотинцы, взяв ружья наперевес, пошли в штыковую атаку.

Вражеские колонны только приближались к строю французов, когда полковник Добени с 30 солдатами 55-го полка ударил им в правый фланг. Строй русских был настолько плотным, что полковник оказался лицом к лицу с русским офицером. Ни тот ни другой не могли даже пошевелить рукой. Русский и англичанин улыбнулись друг другу, как бы извиняясь за причинённые неудобства. В этот момент рослый сержант, прокладывавший себе путь через вражеский строй прикладом, кулаками и даже ногами, освободил полковнику дорогу. Он с примерно половиной солдат прошёл русский строй от фланга до фланга. Ущерб, который они причинили наступавшим, был ничтожным, но психологический эффект превзошёл все ожидания. Почувствовав движение в задних рядах, передние шеренги наступавшей пехоты решили, что на них напали с тыла. Как по команде, наступающие остановились.

Пеннифасер понял, что у него появился шанс. По его команде защищавшие холм англичане и французы одновременно бросились на врага. Русские снова побежали вниз. Одновременно атакой 21-го и 63-го полков удалось сбить прикрытие правого фланга атаковавших; прикрытие левого фланга было рассеяно артиллерийским огнём.

Но находившихся на плато войск союзников всё ещё было недостаточно для развития успеха. Вскоре русская пехота возобновила наступление. Наступавшие на правом склоне ущелья 6-й и 7-й французские полки вновь отходили назад к Внутреннему холму под ударами теснивших их нескольких русских полков. Слева от французов отводил назад 21-й полк полковник Хейнс, принявший командование у смертельно раненного полковника Эйнсли. На вершине новый командир 4-й дивизии генерал Голди, назначенный на эту должность вместо убитого Кэткарта, предпринимал титанические усилия для того, чтобы отбиться от наседавших со всех сторон врагов. В его распоряжении находилось пёстрое воинство, состоявшее из солдат различных полков, расположившихся в густом кустарнике по обе стороны от построенной 2-й дивизией стены для защиты передовых пикетов. В дальнейшем эта стена получила название Барьер и стала ареной не менее ожесточённых боёв, чем позиция батареи в недостроенном здании на участке, обороняемом гвардией.