Крымская лихорадка

– Мне это не мешает, – ледяным тоном ответил Носков.

Чтобы поприветствовать гостя, Кравчук вышел из-за стола. У него, как у многих украинских пожилых мужчин, была серебряная седина и молодые хитрые глаза.

Они пожали друг другу руки и сели напротив друг друга за приставным столиком, как равный с равным. Носков оглядел быстрым взглядом большой кабинет, батарею телефонов.

– 73 процента голосов – это рекорд. Никто не набирал больше на всем пространстве СНГ, – сказал Кравчук. – Не зазнаетесь?

Носков потупил глаза.

– Бог с вами, Леонид Макарович. Я все-таки не мальчик.

– Мне нравится, что вы – юрист, – вкрадчиво произнес Кравчук. – Это обнадеживает.

– Выйду в отставку, буду читать студентам юрфака конституционное право, – сказал Носков.

Кравчук на мгновение зажмурил глаза.

– Замечательно! Мы должны, наконец, научиться жить по закону.

– И по исторической справедливости, – ввернул Носков.

Кравчук пропустил эти слова мимо ушей. Его отвлек телефонный звонок. Выслушав какое-то сообщение, он положил трубку и сказал:

– Вас можно поздравить?

Носков улыбнулся:

– Вы меня уже поздравили, Леонид Макарович.

– Ваша дочь только что обвенчалась, – сказал Кравчук.

Носков переменился в лице. А Кравчук притворно вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Я вас понимаю: детьми иногда труднее управлять, чем целой страной. Ну да ладно. Давайте о делах. До меня дошли сведения, что Дума намерена принять заявление, в котором Севастополь будет назван российским городом. Вы, конечно, поедете в Москву и будете вести свои переговоры. Так вот, хочу, чтобы вы знали: Украина никогда не согласится с таким решением. Ни-ко-гда. И нас в этом поддержит весь цивилизованный мир. Но больше всего мне хочется, чтобы это осознали вы. Так что давайте не будем вести эту войну указов. Вы будете переходить на московское время, я – делать ответный ход. Зачем нам начинать с конфронтации? Давайте начнем с сотрудничества.

– А чем Украина может помочь Крыму? – спросил заинтересованно Носков.

– А она уже помогает. Мы согласились признать ваше избрание легитимным, хотя сами выборы противоречили Конституции Украины. Разве этого мало? А что делает Москва? Регионы России прервали все экономические связи с предприятиями Крыма. Единственная помощь – это те сто десять тысяч, которые передали вашей партии. Но это помощь партии, а не народу Крыма, которому живется трудно. Да, Украине сегодня нелегко. Экономика в упадке. Но и в России положение немногим лучше. Не думаю, что вы будете встречены в Москве с распростертыми объятиями. Ельцин не примет вас, даже не мечтайте. И если я говорю вам это, значит, имею серьезные основания.

Кравчук смотрел на Носкова, как гроссмейстер политической игры на перворазрядника.

Напоследок он сказал:

– Олег Степанович, я хочу, чтобы вы смотрели на свое положение без вредных иллюзий. Что такое выборы? Это политическая ярмарка с аттракционами. Вам удалось победить. Вы вскарабкались на верхушку скользкого столба. Но как теперь усидеть? Вас не мучает этот вопрос?

Глава 35

В тот же день Носков вернулся в Симферополь. Яшин никогда еще не видел его таким взвинченным. Президент Крыма метался по кабинету и негодующе орал:

– Я чувствовал, что под колпаком у пана Кравчука. Но не предполагал, что до такой степени. Безпека контролирует не только меня, но и всю мою семью. Каждое движение, каждый вдох и выдох. Они хотят парализовать мою волю, сковать, смять, размазать.

Вошел Цыганков, остановился в дверях, не решаясь идти дальше. Он уже знал подробности визита шефа в Киев. Легкой тенью проскользнул в кабинет Иванов и замер в той же почтительной позе. Носков, наконец, успокоился, сел за стол, жестом предложил сесть своим приближенным.

– Докладывайте.

Цыганков говорил монотонно. Суть его доклада сводилась к тому, что главы местных администраций, начиная с мэра Симферополя, игнорируют все его распоряжения.

Носков прервал Цыганкова.

– Николай Валентинович, они игнорируют вас, потому что вы лезете в экономику и хозяйственные дела. Займитесь своими прямыми обязанностями.

Цыганков, будь он посмелее, мог бы ответить, что игнорируют в первую очередь не его, а самого президента. Но вместо этого он вскочил со стула и замер по стойке смирно в ожидании приказа.

– Я лечу в Москву. Обеспечьте полет, – распорядился Носков

В руках Цыганкова появился блокнот и ручка.

– Кто с вами? Каким рейсом?

– Со мной Андрей Васильевич и Федулов. Больше никто. Вообще, ни одна живая душа не должна знать, когда я лечу. Мало ли какой соблазн может возникнуть у моих друзей из Безпеки.

– Если вы полетите гражданским самолетом и обычным рейсом, то сохранить это в тайне едва ли удастся, – сказал Иванов.

Глава службы безопасности был прав.

– Черноморский флот может дать самолет? – спросил президент.

– Палубный истребитель?

Яшину показалось, что Иванов придуривается.

– Какой к черту истребитель? – возмутился Носков. – Обычный военно-транспортный самолет.

Иванов замялся.

– Мне нужно связаться с аэродромом в Бельбеке.

– Договаривайтесь с Бельбеком, с кем угодно, но чтоб завтра мы были в Москве, – приказал Носков.