Крымская лихорадка

Преодолевая судорогу в пальце, Носков нажал на курок. Но выстрела не последовало. Тяжело дыша, он вынул обойму. Обойма была полна патронов. В чем же дело? Осечка? Он передернул затвор, поднес браунинг к виску и нажал на курок еще раз. Снова осечка. Трясущимися руками он вынул из патронов пули. Пороха под ними не было. Кто-то высыпал порох из патронов. Кто? О браунинге знали трое: Шелепугин, Воротников и Федулов… Попробуй, угадай кто именно. Да так ли это важно. Главное, что он, стреляный воробей, и здесь лоханулся.

Президент лег на диван и укрылся пледом. У него начался легкий озноб. Нервы. Это пройдет. Надо немного поспать, и все пройдет. Ему снился судья Поляков. Старик пенял, грозя узловатым пальцем: «Женщину предал, русскую идею предал, себя предал!» Носков проснулся в холодном поту. Озноб не проходил. Напротив, становился сильнее. Лоб горел, поднималась температура.

Утром президента начали мучить приступы удушья. Во второй половине дня к нему вошли, открыв своими ключами все двери, люди в белых халатах с марлевыми повязками на лицах. Они ни о чем не спрашивали, будто им было все ясно. Тогда и Носкову все стало ясно: он отравлен.

Его увезли из Белого дома на машине «скорой помощи». Прессе было сказано, что у президента дифтерия…

После лечения он был отправлен в Москву. Его сопровождал Дзюба. Подполковник тянул пиво одну бутылку за другой. Он мог теперь расслабиться. Операция «Вулкан» проведена успешно, и он мысленно поздравлял себя с третьей большой звездочкой.