Читаем Крымская война полностью

Началась война. «Как и когда она кончится, – отметил 22 октября (3 ноября) Николай I, – знает один Бог милосердный. Будем ли иметь дело с одними турками или встретимся с англичанами и французами. Как бы ни было, пойдем своим путем, готовые на всё, и не отступим».




Илл. 18 Иван Айвазовский. Синопский бой 18 ноября 1853 года (фрагмент). 1853

Крымская война как война с Турцией. Первые столкновения на море и суше

Крымская война поначалу, с октября 1853 г. по апрель 1854 г., ничем не отличалась от обычной уже практики русско-турецких войн. Она традиционно велась в Закавказье, на Дунае и в Черном море. Первые столкновения были неудачными для русской армии. В частности, начало военных действий оказалось полностью неожиданным для наместника Кавказа ген. князя М.С. Воронцова. В результате в начале войны инициатива в Закавказье принадлежала противнику – русские части были растянуты «в ниточку» по границам и постам. По немногочисленным гарнизонам русской Черноморской береговой линии – по побережью Предкавказья, Кавказа и Закавказья – находилось 25 отдельных укреплений и фортов. Противник решил воспользоваться разбросанностью наших сил еще до того, как была объявлена война.

Уже в июне со стороны турецкой Аджарии начались набеги, что вызвало необходимость подтянуть к границе воинские части. Пограничное пространство от Ахалкалаки до Александрополя (совр. Гюмри, Армения), где находились богатые села духоборов-переселенцев и армянские деревни, давно было лакомой приманкой для башибузуков. Уже с конца августа курды и турки начали тревожить эти села набегами, похищать скот и людей. Деревни христиан у границы стали пустеть, они отходили ближе к крепостям и в крупные поселения.

В октябре, когда немногочисленные русские посты были оттянуты к крепостям, действия противника стали активнее. В ночь с 15 на 16 (с 27 на 28) октября 1853 г. около пяти тысяч турок атаковали укрепление 2-го разряда – пост Св. Николая на русско-турецкой границе, где стояло две неполных роты с двумя орудиями. После 9-часового героического сопротивления пост был взят, оставшиеся в живых, в том числе священник, женщины и дети, были зверски замучены, чиновник таможенного карантина распят и расстрелян.

31 октября (12 ноября) турки силами около 30 тыс. регулярной пехоты и кавалерии при 40 орудиях перешли через русскую границу и захватили селение Баяндур, где устроили резню. Сопротивление им оказало местное армянское население во главе со священником. Прибывшие русские войска прикрывали отступление местных жителей и понесли значительные потери – 77 казаков было ранено и убито. По приказу генерала князя В.О. Бебутова 2 (14) ноября турок атаковал отряд генерал-майора князя И.Д. Орбелиани. Имея шесть тысяч человек при 28 орудиях, Орбелиани разгромил турок. Потеряв около одной тысячи человек убитыми, противник откатился назад. Русские потери равнялись 125 убитыми и 300 ранеными, в основном от артиллерийского огня. Орбелиани излишне долго держал войска под огнем противника, прежде чем решиться на атаку. Бебутов и Орбелиани действовали по собственной инициативе, так как Манифест об объявлении войны был получен русскими властями в Закавказье только 6 (18) ноября.

Русский план войны с Турцией делился на шесть этапов:

• переправа через Дунай;

• осада крепости Силистрия;

• утверждение в северной части Болгарии, осада и взятие Варны;

• переход через Балканы;

• движение к Адрианополю и Константинополю;

• овладение частью Анатолии по Босфору и Дарданеллам.

Предусматривалось тесное взаимодействие армии и флота, ввиду чего великий князь Константин Николаевич предложил сохранить и возможность высадки десанта на Босфоре. Последнее предложение не было принято императором. Полное уничтожение Османской империи не входило в планы Николая I, и он не хотел обострять обстановку в районе турецкой столицы, что, кстати, могло вызвать и вмешательство других государств в русско-турецкую войну. Их эскадры с 27 октября (8 ноября) уже стояли на Босфоре.

Без десанта перспектива быстрого достижения успеха на основном театре войны была весьма сомнительной. На Балканах к началу войны турки имели до 130 тыс. чел., из которых 30 тыс. под командованием Омер-паши стояли в Шумле, 30 тыс. – в Адрианополе, а остальные войска были рассредоточены по правому берегу Дуная от Виддина до устья реки. Примерно половина этих сил состояла из регулярной армии (низама), остальные части были представлены ополчением (редифом) и иррегулярными отрядами башибузуков.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное