Крымская война

Опасность действительно была велика. Турецкие части отнюдь не были слабыми. «Турецкая армия, – писал через 10 дней после сражения капитан Р.А. Фадеев, – совершенно противно тому, как нам ее описывали, была в отличном состоянии, никак не хуже прусской или австрийской: хорошо обученное, отлично обмундированное и храброе войско, под начальством знающих и решительных офицеров». Анатолийская армия, вспоминал один из офицеров, воевавших с ней, «была бесспорно лучшая из всех турецких войск, дравшихся против нас на Дунае и в Крыму. В состав ее вошли исключительно лишь полки, участвовавшие в беспрерывных экспедициях противу курдов, лазов и других воинственных племен, обитающих в Турции. Сверх того, она была усилена еще гвардейскими полками, составленными из людей самого воинственного племени – арабистанцев. Пехота их была довольно стойкая и все движения исполняла правильно и отчетливо, даже под огнем наших орудий. Артиллерия их была тоже далеко не плоха». Регулярная кавалерия не отличалась качеством, но этот недостаток полностью компенсировался наличием прекрасной иррегулярной конницы. Победа была достигнута исключительно благодаря высоким боевым качествам и спайке кавказских войск. Офицеры Действующего Корпуса поднесли после сражения Бебутову серебряную чернильницу с надписью: «Хвала и честь тебе, герой, за твое доверие к войскам, а войска оправдали твое доверие». Однако даже этих блестящих качеств было недостаточно для продолжения кампании и выполнения планов императора относительно Карса.

Из-за неподготовленности интендантской части, отсутствия тяжелой артиллерии и инженерных средств Бебутов после Башкадыклара решил не углубляться на территорию противника и вернулся в Александрополь. Даже энергичное преследование было невозможно: войска были измучены боем, к тому же на следующий день выпал обильный снег. Кроме того часть своих немногочисленных войск генерал должен был выделить для охраны каравана с ранеными, пленными и трофеями. Оставшихся сил было совершенно недостаточно для развития успеха. «С шестью батальонами я ходил в 1846 г. против Шамиля и расколотил его, – писал генерал брату 17 (29) января 1854 г., – а теперь стара шутка: в настоящую войну нельзя рисковать. Карс приведен в лучшее оборонительное состояние, фельдмаршал (имеется в виду И.Ф. Паскевич – А.О.) весьма основательно изволил рассуждать, что в три дня этой крепости взять невозможно, да и нечем было приступить к осаде оной, ибо ни войск, ни снарядов не имелось».

Илл. 24 Карта Кавказского театра военных действий

в ходе Крымской войны 1853–1855 годов

Илл. 25 Джон Лич. Консультации о положении Турции. 1853

Война с Турцией перерастает в войну с Англией и Францией

Следующий раз после Закавказья наступление противника было отражено уже на Дунае. 21 ноября (2 декабря) 1853 г. М.Д. Горчаков изложил свои планы на кампанию следующего года. Он ожидал, что турки сосредоточат здесь от 120 до 150 тыс. чел., и кроме того, что союзники высадят десант у Константинополя, чтобы сорвать возможное движение русских войск на столицу Османской империи, или у Варны, чтобы не допустить перехода ими Балкан.

Потеря господства на Черном море была безусловной, что требовало перехода через Дунай и удара по туркам. Для начала осуществления этих планов Горчаков считал необходимым очистить от неприятеля Малую Валахию. Разумеется, что для осуществления этих планов необходимо было укрепить незначительные силы, действовавшие в этом районе, и начать сосредоточение всего необходимого для строительства переправы в районе Галаца. Противник тем временем не стоял на месте. Его кавалерия несколько раз пыталась атаковать русские посты, но без особого успеха.