Крымская война. Соотечественники

– Итого – полтора десятка вымпелов, – подвел итог Климов. – Один линейный, паровой, три парусных фрегата, два колесных, четыре шлюпа. Только вот каракатицы, что они волокут в хвосте ордера… Александр Алексеевич, нельзя ли поближе?

Иконников задумался.

– Могут засечь с корвета. А, впрочем, бог с ним. Разглядеть нас на фоне темной стороны горизонта нелегко, да и не достанут, если что, из своей мелочи. Водяницкий? – крикнул он в переговорную трубу.

В ответ невнятно буркнуло.

– Скажи своим духам, чтоб полегче шуровали в топках. Пойдем на малых оборотах, не дай бог, будут факела над трубами – шкуры спущу!

* * *

– Вот это сюрприз! – удивлялся Климов. – Броненосные батареи, сразу две!

– Они, родимые, – подтвердил Иконников. – По Морскому корпусу помню: после октябрьской бомбардировки Севастополя император приказал заложить аж пять штук. Три – «Девастасьон», «Лэв» и «Тоннат» – участвовали в разгроме Кинбурна. Выходит, эти достроили раньше срока?

– Выходит, так. Наполеона III сейчас со всех сторон шпыняют за крымское позорище. Вы ведь видели последние газеты? Во Франции неспокойно, в Париже чуть ли не уличные бои. Может, они и решили с помощью этих утюгов подправить свою репутацию? Какая-никакая, а победа.

– Непонятно только, зачем их волокут к Одессе. Крепости, как в Кинбурне, здесь нет, береговые батареи – старье. Чего ради такие усилия?

– Никак не забудут полученных в прошлый раз тумаков, – усмехнулся Климов. – Я сам видел остов «Тигра» на отмели, да и другим крепко досталось. К тому же они пуганые после Варны, вот и дуют на воду.

– Что ж, тем лучше. Если бы не эти бронекорыта, англичане еще вчера были бы у Одессы. Штакельберг! Вызывайте «Котку», имею передать приказ.

Через несколько минут корабли разошлись. «Котка», развив пятнадцать узлов, пошла в обгон британского ордера, нацеливаясь на головной «Дюк оф Веллингтон». «Казарский» же подкрадывался на семи узлах с кормовых румбов, намереваясь выйти в атаку на французские броненосные плавучие батареи.

Глава седьмая

I

Из архива П.В. Анненкова Изд. С.-Петербург, «Литературный фонд», Сб. «Эпоха в лицах», том 3. 1881–1926 гг.

«Долгих Вам лет здравствования, мой драгоценный друг! Пишу под впечатлением краткого пребывания в Париже в мае сего, 1855-го от Рождества Христова, года. Будто ожили сцены, запечатленные в Ваших «Парижских письмах», с которыми мы имели удовольствие ознакомиться на страницах «Отечественных записок». Видимо, характер здешних обывателей, как и самый воздух города, который не зря называют столицей свободы, не меняется – в Париже происходит почти то же, что и 7 лет назад. Увы, Господь не одарил меня литературным даром, а потому позволю обратиться к Вашим строкам:

«Шествия эти начали сильно приобретать обыкновенный характер всех парижских движений: смесь грозы и карнавальной веселости. Красный свет, изливаемый факелами, и бранная песня ночью странно вязались с выходками и дурачествами молодежи. (…) Огни домов постепенно тухли по направлению к богатым, аристократическим бульварам. Начиная с улицы Монмартр, кроме обыкновенного освещения, не видно было ни плошки. Разница была слишком резка и тотчас же обратила на себя внимание работничьего населения, республиканцев и гамэнов. Составив огромные отдельные толпы, они начали останавливаться перед каждым темным или пустым домом, подымали ужасный шум, требуя шкаликов и плошек и грозя перебить все окна в случае медленности или сопротивления…»

Все в точности так и происходило, дорогой друг! Разве что, кроме заядлых республиканцев, которые не могут простить Наполеону III предательство Второй республики, на улицах немало поседевших ветеранов великого Бонапарта. Они поносят нынешнего императора решительно за все, особо ставя тому в вину войну с Россией – он-де пошел на поводу у извечного врага, Британии, и покрыл Францию несмываемым позором. Один из них, взгромоздившись, несмотря на почтенные года, на карниз бельэтажа, выкрикивал, что Napoléon le Grand разделял с армией все тяготы и опасности Восточного похода, тогда как нынешний император… впрочем, вы и сами без труда можете представить, какой шквал площадной брани последовал за этим обвинением.