Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

В конце 1947 г. председателя ЕАК С. М. Михоэлса укусила собака. Поскольку животное заподозрили в бешенстве, пострадавшему назначили болезненные уколы в живот и полугодовую строжайшую диету. Едва завершили делать уколы, как Михоэлсу – главе театральной секции комитета по Сталинским премиям – пришлось выехать в командировку в Минск. Необходимо было просмотреть две постановки, выдвинутые на соискание премии 1947 г. – спектакль минского драмтеатра «Константин Заслонов» и оперу «Алеся»[410] в оперном театре. Ехать сразу после Нового Года в минские руины не очень-то и хотелось, однако, скрепя сердце, Соломон Михайлович стал собираться в путь. Скверное душевное состояние усугубляли анонимные угрозы, которые стал получать Михоэлс с конца 1947 г. Так, в одной из записок, было сказано: «Жидовская образина, ты больно высоко взлетел, как бы головка не слетела»[411].

В Минск выезжали втроем. Михоэлс возглавил отборочную комиссию. Вторым был сотрудник Комитета по делам искусств СССР, белорусский писатель из Москвы И. М. Барашко[412]

. С назначением третьего члена комиссии тянули несколько дней. Решение о поездке приняли 2 января 1948 г., и тогда же сам режиссер сообщил на заседании комитета по Сталинским премиям, что с ним поедет академик В. П. Волгин[413]. Академик сослался на неотложные дела, и его заменил режиссер Р. Н. Симонов[414]. Но в день отъезда 7 января оказалось, что и он занят, а поедет театральный критик Ю. А. Головащенко[415]

, на которого и оформили командировку. Однако в последнюю минуту Головащенко заменил самый неприятный для Михоэлса человек – журналист В. И. Голубов-Потапов[416].

Голубов был евреем, отлично знал идиш, и в 1937 г. газета «Советское искусство» заказала ему материал о ГОСЕТе. В опубликованной тогда статье «Прошлое и настоящее ГОСЕТа» Голубов жестоко раскритиковал все, что увидел в еврейском театре. Особенно досталось выставленным в фойе картинам М. Шагала. Со времени этой публикации Михоэлс и Голубов не разговаривали. После того, как в 1950-х гг. выяснилось, что Голубов был сексотом НКВД (МГБ), стала популярной версия, будто его приставили к гению для слежки, чтобы он не улизнул от убийц. С другой стороны, не менее распространена версия о том, что этот мягкий добрый человек был хроническим алкоголиком и повсюду таскался за режиссером, как хвост.

О пребывании московской комиссии в Минске рассказано множество баек. Наиболее достоверную, подтвержденную объективными свидетельствами информацию дала участница событий актриса Ю. С. Арончик[417]

в беседе с писателем В. Л. Меховым[418]. Начинается рассказ с того, что всех трех членов комиссии оформили в гостинице «Беларусь» в двухкомнатном люксе. На самом деле Барашко обосновался у родственников и встречался с компаньонами только на просмотрах, но благодаря регистрации мог получить гостиничные при оформлении командировочных выплат.

Хроника же событий такова[419]. 8 января утром московскую комиссию встретили на перроне минского вокзала официальные лица[420]

и друзья. Вечером того же дня в их честь дали банкет в пригостиничном ресторане «Беларуси». 9 января Михоэлс присутствовал на спектакле БелГОСЕТа «Тевье-молочник» (эту постановку он заочно консультировал из Москвы и теперь был приглашен, чтобы увидеть получившееся собственными глазами). Весь вечер до глубокой ночи режиссер находился в компании актеров театра. 10 января члены комиссии смотрели в Белгосдраме спектакль «Константин Заслонов». Вечер после спектакля они провели в театре. 11 января состоялся просмотр оперы «Алеся» в Белорусском театре оперы и балета. Там засиделись до 2-х часов ночи, обсуждая недостатки постановки. Затем в обществе БелГОСЕТа отправились ужинать к Ю. С. Арончик, где и пробыли до 7.30. утра 12 января. Оставался свободный день, и Михоэлс захотел отдельно побеседовать с ведущими актерами БелГОСЕТа Ю. С. Арончик и М. Б. Соколом[421] об их последних работах. Режиссер позвал обоих к себе в гостиницу на 20.30 вечера. Тогда же Соломон Михайлович сообщил, что они с Голубовым приглашены на 22.00 к секретарю ЦК КП (б) Белоруссии М. Т. Иовчуку[422]. В назначенное время актеры пришли в гостиницу, но дежурная по этажу сообщила им, что Михоэлс и Голубов куда-то срочно вышли и просили их подождать. Сокол и Арончик ждали до 23.00, решили, что москвичи задерживаются на аудиенции у Иовчука, и ушли. Утром Ю. С. Арончик пришла в гостиницу, чтобы проводить Михоэлса в Москву, и узнала, что он до сих пор не вернулся.

* * *