Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

14 мая 1948 г. в 16.00 по местному времени Бен-Гурион зачитал основополагающий документ в городском музее Тель-Авива. Там, в частности, было сказано: «…мы, члены Народного совета, представители еврейского населения страны и сионистского движения, в день окончания британского мандата в Эрец-Исраэль в силу нашего естественного и исторического права, а также на основании решения Генеральной Ассамблеи ООН настоящим провозглашаем создание еврейского государства в Эрец-Исраэль – Государства Израиль».

Той же ночью, едва истек срок британского мандата в Палестине, Лига арабских государств напала на Израиль. Так началась Первая арабо-израильская война, в которой СССР оказал Израилю значительную, если не сказать спасительную помощь. Некоторые «борцы с сионизмом» утверждают, что в самом начале войны Израиль перекинулся на сторону США, поскольку еврейское лобби в Конгрессе посулило расширение нового государства за счет Крыма и северного побережья Черного моря. Но это уже явно досужие домыслы.

Изначально Израиль учреждался в границах, установленных ООН. Но с началом агрессии Лиги советская делегация в Организации заявила, что если арабы не желают считаться с решением ООН, то Израиль получил право не считаться с установленными границами и может расширить свою территорию. Так оно и произошло в результате победы евреев в Первой арабо-израильской войне.

* * *

Так зачем же Сталин столь упорно помогал создавать Израиль? Самый распространенный ответ дал П. А. Судоплатов: «Расчет заключался в том, чтобы усилить советскую позицию на Ближнем Востоке и вместе с тем подорвать британское влияние в арабских странах, противившихся появлению нового государства, показав, что англичане не способны остановить евреев в их стремлении создать свое государство… Мне с самого начала было ясно, что, помогая, казалось бы, евреям, на самом деле мы ставили своей задачей создание собственной агентурной сети внутри сионистской политической и военной структуры. Евреи стремились к независимости и были тесно связаны с Америкой. Но у нас не было уверенности, что мы сумеем влиять на них, как в Восточной Европе. Однако мы считали крайне важным обозначить до известной степени там свое присутствие. Как рассказывал мне Хейфец, еще в 1943 году Литвинов в своем послании Молотову из Вашингтона подчеркивал, что Палестина и создание еврейского государства сделаются одним из главных вопросов послевоенной мировой политики»[408]. Доля истины в этих словах есть. Но Судоплатов традиционно уводит читателя в сторону от столбовой дороги.

Думаю, не ошибусь, если скажу, что создание Израиля стало последним аккордом, лебединой песней Великой Октябрьской социалистической революции. Оно поставило заключительную точку в самой болезненной, а потому в важнейшей части нашей революции – в «еврейской» революции. Вопрос о еврейской государственности, несколько раз ставившийся в СССР в послереволюционные годы, был раз и навсегда закрыт созданием Израиля. Заодно этот акт четко уровнял советских евреев со всеми народами нашей страны, отнял у них привилегию «единственных наследников и хранителей памяти о жертвах холокоста» – право на эту привилегию забрал Израиль (ведь не зря так заботились вожди сионистов о появлении такой привилегии!). Советские евреи наравне со всеми стали наследниками и хранителями памяти о жертвах холокоста советского народа, что не дало никому никаких привилегий.

Национальное равенство подвело советских евреев к дилемме – либо ассимиляция, либо миграция: в СССР – на Дальний Восток, за рубежом – на историческую родину. Здесь, конечно, появляется серьезная закавыка: едва учредили Израиль, вопреки уверениям Бен-Гуриона Сталин категорически запретил эмиграцию туда евреев из Советского Союза. Правда, о чем часто умалчивают либеральные авторы, СССР всесторонне способствовал эмиграции в Израиль евреев из стран, входивших в советскую зону влияния. Такие эмигранты составили значительную часть населения первых десятилетий существования возрожденного еврейского государства.

Объясняется такое решение несколькими факторами.